держась за подлокотник, – кажется, говорила с мамой, а о чем, забыла. Может, опять мама звонит.
– Алло! – говорит Элина.
– Привет! – В трубке голос Теда. Слышен шум – возгласы, шаги, шорох, стук. Совсем не похоже на благоговейную тишину монтажной. Должно быть, он на съемках. – Как ты там? – пробивается сквозь шум его голос. – Все хорошо? Как дела?
Элина и не задумывалась, как у нее дела, все ли хорошо, но отвечает:
– Отлично.
– Чем занималась?
– Хм… – Элина оглядывает комнату: рядом корзина с мокрым бельем. – Стирала. С мамой говорила.
– Угу. А еще?
– Да ничего.
– А-а.
Наступает молчание. Рассказать Теду о провалах, о дырах во времени? С чего начать? С истории о пластинках? Или сказать: «Тед, у меня выпадают из памяти целые куски жизни, будто проваливаются в черную дыру. Я даже не помню, как родила».
– Я… э-э-э… – начинает она, но Тед не дослушивает.
– Поела?
Элина вспоминает. Поела? Кажется, да.
– Не помню.
– Не помнишь? – В голосе Теда слышится ужас.
Рядом что-то кричат про фургон с реквизитом. Элина приглаживает волосы, взгляд падает на желтую листовку возле телефона: «Жизнь после кровопотери». Элина подносит листовку к глазам, читает напечатанные слова.
– Элина? – Она вздрагивает, услышав голос Теда.
– Да. – Листовка выпадает из рук Элины, кружится в воздухе, залетает под стул. Потом достану, думает Элина.
– Тебе надо есть. Акушерка сказала. Ты поела? Вспомни, поела?
– Да, – отвечает Элина поспешно, с легким смешком. – Конечно. То есть… я не помню, что хотела поесть на завтрак.
Видно, совсем не этих слов ждал от нее Тед.
– На завтрак? – пугается он. – Эл, уже полчетвертого!
Элина искренне удивлена:
– Правда?
– Я тебя разбудил?
Элина снова обводит взглядом комнату, смотрит на ковер, на то место, где лежала, пока не позвонил Тед. На густом ворсе отпечатались контуры ее тела – точь-в-точь как на месте убийства.
– Кажется, да.
– Ты выпила обезболивающее?
– Хм… – Взгляд ее снова блуждает по комнате. Какого ответа ждет Тед? – Да.
– Мне пора. – Тед замолкает. – Я, пожалуй, пришлю к тебе маму.
– Нет, – поспешно возражает Элина, – все и так хорошо. Все хорошо, правда.
– Точно?
– Да.
– У тебя ведь есть ее телефон? На всякий случай. Я вернусь часов в шесть. Мы почти закончили. – В голосе Теда слышится тревога, мольба. – Приготовлю вкусный ужин. А пока поешь хоть чего-нибудь, ладно?
– Ладно.
– Обещаешь?
– Обещаю.
