нескольких самых близких друзей. Мать и бабушка, приехавшие из Филадельфии, были очень счастливы, хотя отсутствие на бракосочетании родных со стороны жениха огорчало и настораживало. Их тревога еще больше возросла, когда после церемонии они отправились на ужин в дом родителей Билла. Как и следовало ожидать, его отец, мать и братья обращались с новыми родственниками сдержанно-холодно, не скрывая своего неодобрения. До скандала дело, к счастью, не дошло, и тем не менее Билл и Дженни вздохнули с облегчением, когда ужин закончился. В свадебное путешествие они отправились на Багамы, где провели незабываемую, счастливую неделю и вернулись в Нью-Йорк отдохнувшими и бодрыми. К сожалению, в офисе отцовской фирмы Билла ждал отнюдь не теплый прием. Отец и братья держались с ним отчужденно, а его жену вовсе не упоминали, словно ее не существовало на свете, что не могло его не ранить. Билл чувствовал себя изгоем, однако это только подтолкнуло его решиться еще на один непростой жизненный шаг, который он сделал, как только прослушал последнюю лекцию теологического курса.
Но прежде Билл посоветовался с Дженни, как поступал в последнее время всегда, когда решался важный вопрос. И дело было не в том, что он сомневался в себе или своем призвании и жаждал ее одобрения, чтобы потом было на кого свалить вину за неудачу. Просто Билл считал, что раз они теперь одна семья, то и решения должны принимать вместе, по обоюдному согласию. В данном случае речь шла о поступлении в духовную семинарию, где он мог бы постигать уже не отвлеченную теологию, а практическое богословие и другие смежные науки. По окончании учебы Билл планировал получить степень магистра богословия и стать священником епископальной церкви в одном из приходов Нью-Йорка. Билл заранее выяснил, что защитить диплом он сможет при Колумбийском университете. Это его вполне устраивало, хотя полный курс мог потребовать от трех до пяти лет – в зависимости от того, какую форму обучения он выберет. Сам Билл планировал уйти из отцовской фирмы и учиться на дневном отделении, посвятив занятиям все свое время, однако ему хотелось знать, что думает по этому поводу Дженни – все-таки решение было непростое, ибо означало полную перемену старого образа жизни. Самого его, впрочем, ничто не смущало: Билл не сомневался – это именно то, что ему нужно.
– Мне кажется, я нашел свое призвание, – смущенно сказал он Дженни. – Призвание свыше. Конечно, кому-то это может показаться чистой воды ханжеством, даже фарисейством, но… Во-первых, все, что я изучал на теологических курсах, мне не просто нравилось. Эти знания разбудили мою душу, заставили ее откликнуться словам Высшей Истины и… и теперь мне кажется, что для меня это не только правильный, но и единственно возможный, совершенно логичный шаг. Вот только одно… Что ты скажешь насчет того, чтобы быть женой священника?
Задавая этот вопрос, Билл выглядел очень обеспокоенным, и Дженни ободряюще улыбнулась.
– А ты будешь любить меня, когда станешь священником? – спросила она.
– Я буду
