стали выдувать из двойных флейт жесткую, ни с чем не сравнимую музыку.
– Приступай Эля, тебя Он любит более других, начинай. Возьми браслет, – и Пряха отдала ей золото Плита.
Под музыку Эля начала танцевать, казалось, и не касаясь ногами каменного пола, скользя по поверхности едва заметными движениями, руки повторяли взмахи крыльев, она и была как Дева-птица, и вот, она бросила браслет в колодец, где-то глубоко плеснуло, а она тут же кинулась к золотому сосуду, встряхнула его три раза, и три раза по три доставала кости, всего девять штук и положила их на стол. Музыка не переставала играть, Пряха подошла к костям, закрыла свои глаза, задумалась о чем-то, открыла, а музыка же прекратилась. Послушницы с флейтами прекратили играть, и встали по углам комнаты. Пряха взяла первые кости с рунами и начала:
Огонь из глубин землю сжигает
Огонь лишь вам понять помогает
Семь племен опять идти должны
На Юг, Запад и Восток, в три далекие страны
Путь близнецы опять возглавляют
Видеть их Юг и Восток снова желают.
Произнесла Пряха эти стихи, и осела на скамью рядом со столом, вдруг судорога прошла по лицу Элисии, глаза стали неживыми, и она заговорила незнакомым и глухим голосом, от которого у всех присутствующих заледенело сердце:
– Слышал волхв ты мое реченье…
Нерушимо богов сегодня веленье..
Я лишь голосом их стал
Силу избранным я отдал.
Она прочла это четверостишье, бледность сошла с ее лица, Вага держался обеими руками за стену, ноги его не держали, Плит был взволнован, и опирался на свой посох, смотрел в пол, не в силах смотреть на ведьм больше.
– Дайте доску, я запишу предсказанье, – пробормотал волхв.
Послушница дала ему дощечку, и он стал ножом резать знаки, закончив, он отдал его Элисии, и та перстнем прижатым к доске, скрепила написанное.
– Я хочу встретится с Уллем, – попросил он, кланяясь Элисии, – он должен знать о предсказании. Мара, будь рядом.
Мара кивнула головой, и они трое собрались уходить от Прях.
– Я должна уйти, мои добрые воспитательницы, – и Элла, как маленькая девочка, с плачем стала прощаться с Пряхами. С их глаз тоже капали слезы, которые они и не пытались скрыть, лишь гладили ее по голове, целовали без конца, и каждая стала пытаться надеть ей свои украшения на память-кольца, браслеты, все что было. Одна из них поднялась, и тоже плача, достала из-под скамьи палицу длиной в два локтя и бронзовый меч такой же длины в золотых ножнах, а другая, достала меч тоже, ножны которого были выложены мамонтовой костью. Плит смотрел на это, и не верил-это было похоже на проводы с умирающей, и покрывание мертвого тела милодарами. Элисия упала на колени перед Пряхами, одна из них хлопнула в ладони, и послушница принесла такой же сосуд для гадания и ларец, куда складывали все вещи Эллы. Пряха хлопнула еще
