спросила Ти.
– А ты хочешь знать?
– Если тебе нужна моя помощь, я должна знать всё о наших проблемах, – тихо сказала Ти. – У тебя в шлеме что-то лежит. Ты должен был выйти налегке. Значит, ты что-то взял там. Это минимум пять лет каторги, Панк. Я, конечно, не выдам тебя, но вокруг много народу. Что, если заметит кто-то еще?
– Да знаю я, – Панкрат раздраженно отмахнулся. – Но я не мог ее там оставить!
Вопросительный взгляд Ти предложил рассказывать дальше и подробно. Панкрат пожал плечами и рассказал девушке всё, что приключилось в могильнике. Ти слушала молча, не перебивая и не меняя выражение лица. Когда Панкрат закончил, девушка подняла взгляд вверх. Она всегда так поступала, когда обдумывала что-то сложное, словно бы на небесах или потолке был написан ответ.
– У меня один вопрос, Панкрат, – сказала Ти. – Можно?
– Спрашивай.
– Почему твоя душа находится там? – спросила Ти, указав на шлем. – Когда она уже двадцать пять лет должна быть вот здесь.
И она ткнула пальцем Панкрату в грудь. Панкрат не сразу нашел, что ответить.
***
– Она обманула меня, мерзавка!
Этот вполне логичный вывод Панкрат сделал, когда пароходик уже прибыл в Кронштадт и причаливал к северной пристани. Ти молча кивнула. Матросы оперативно развернули сходни, и Панкрат с клоном первыми сошли на берег. Остальные туристы не спешили покидать прохладную сень ресторана, хотя на пристани уже собиралась следующая группа.
Мимо прошла, пританцовывая на ходу, цепочка "индусов". На вид все они были европейцы, но в оранжевых одеяниях и с такими же музыкальными инструментами в руках. Даже "межнациональный" бубен, и тот был оранжевого цвета. В этом сезоне была мода на всё индийское.
"Индусы" громко распевали на ходу индийскую народную песню: "поспели вишни в саду у Хари Кришны! У Хари Кришны поспели вишни!" Простенький текст легко запоминался и отлично подходил для мыслеблока. Панкрат привычно отметил это, и вернулся к своей проблеме.
Покинув пристань, они с Ти направились по дороге вдоль берега. Дорожка считалась пешеходной, и вместо булыжников была вымощена плиткой. С одной стороны стояли скамеечки, обращенные в сторону берега. За ними зеленел газон. Деревья ветвями укрывали скамеечки от палящего солнца, но на них всё равно никто не сидел.
– Вот ведь какая ерунда получается, – говорил на ходу Панкрат. – Я ведь почувствовал, что она говорит правду. Понимаешь? Почувствовал. Я действительно в прошлый раз умер именно там и именно тогда.
– А кроме нее там никто больше не умирал? – спросила Ти.
Панкрат еще раз прокрутил в голове обстоятельства того давнего дела.
– Умирал, – сказал он. – Тогда же погиб ее брат Павел. По одной из версий он подстроил ее гибель, но кто-то из зрителей это сообразил и проломил ему башку. Погоди-ка! Ее брат! Родственные души – вот почему я мог ее видеть.
– Наверное, –
