style="font-size:15px;"> Под ногами полковника Гурова тихо похрустывал гравий дорожки, окаймленной китайским можжевельником и фигурно постриженной туей. В темной зелени хвои виднелись нежные розово-лиловые цикламены с серебристым узором на листьях. Была пора их цветения, и аромат стоял такой, что любой парфюмер от восторга с ума бы съехал.
О! Кабинет просто сразу же поражал воображение своим размером и убранством. Темно-коричневый, отлично натертый дубовый паркет. Высокий потолок со старинной лепниной, которую тщательно подновили и отреставрировали: не то нимфы, убегающие от сатиров, не то какие другие мифологические персонажи… В центре потолка закреплена небольшая люстра, похоже, из полированной бронзы. Стильно, чего уж там.
Громадный, точно поле аэродрома, письменный стол, выполненный на заказ в стиле ретро, русский барочный модерн начала ХХ века. Отделан опять же полированной бронзой и чем-то напоминает саркофаг. Над столом – портрет угрюмого седовласого мужчины в наглухо застегнутом сюртуке. По стенам, обшитым деревянными панелями, – книжные шкафы, в недрах которых золотятся корешки книг. Широкие стрельчатые окна с огромными фрамугами затенены с двух сторон шелковыми портьерами. И единственная дань времени – задвинутый в угловую нишу компьютерный столик с мощным «Пентиумом» и отличной периферией. По экрану монитора бесшумно снуют взад-вперед золотые рыбки.
Впечатляет. Сразу ясно: хозяин такого кабинета – человек серьезный. Был.
– И кто же это такой? – спросил Гуров у сопровождавшего его, немолодого уже мужчины, указывая на портрет. – Судя по тому, что я успел узнать о специфике вашего учебного заведения, здесь скорее был бы уместен портрет Антона Семеновича Макаренко.
– Господь сохрани! – с неподдельным ужасом в голосе отозвался заместитель директора «Палестры» по воспитательной работе Анджей Маркович Сарецкий. – Почему-то считается, будто упомянутый вами шарлатан и авантюрист с его дичайшими идеями примата коллектива над личностью был неплохим педагогом. Не верьте! Чушь собачья! А на портрете – великий Песталоцци.
Господин Сарецкий не понравился Льву Гурову резко и сразу. Чуть не полчаса пришлось вчера уговаривать оного господина прояснить некоторые моменты профессиональной деятельности покойного – убиенного, точнее! – Давиденко. И уже по телефонному разговору становилось ясно: возникнут с ним проблемы.
Все верно. Возникли. По всем неписаным законам и правилам на место Алексея Борисовича претендовал именно Сарецкий. А место, как уже успел понять полковник Гуров, отличалось изрядной привлекательностью. Ох, до чего хлебное место, если грамотно использовать некоторые возможности!
Так что любой шум, любой даже намек на скандальные обстоятельства ухода из жизни своего предшественника был Сарецкому крайне неприятен. В такой ситуации люди не слишком доброжелательно относятся к милиции. А никаких формальных оснований допрашивать этого человека у Льва
