Ильи ведь нет уже… Может, они его хотя бы мёртвого в покое оставят…
Несмотря на все сегодняшние неприятности, я посмотрел на свою гостью с нескрываемым уважением, покопался в шкафах и нашёл початую в незапамятные времена пыльную бутыль виски «Jameson». Кассандра быстро оделась, я вызвал ей машину. Забираясь в электромобиль, она так здорово изображала подгулявшую даму, что я невольно посмотрел на бутыль в её руке и покачал головой. На прощание она неловко обняла меня за шею и звонко чмокнула в щёку, после чего отхлебнула из бутылки довольно приличный глоток.
Я расплатился с водителем, и машина уехала.
Не стану скрывать, я испытал серьезное облегчение, когда транспорт с Кассандрой на борту скрылся за поворотом.
Надо сказать, преданность Кассандры покойному Архонту произвела на меня впечатление едва ли не более сильное, чем вчерашние блокноты. Может, так и выглядит настоящая любовь? Если ты знаешь за собой целую кучу недостатков, ошибок молодости и пытаешься всё это обратить на пользу тому, кого любишь. Не пытаешься понять, почему твой любимый человек вытворяет непонятное, а уж тем более его осуждать за это – просто веришь, что надо так и никак иначе.
И мне стало ужасно жаль Анечку. Она тоже когда-то верила мне и в меня… А я что мог ей дать в ответ? Только свой многолетний опыт… И наблюдать в очередной раз, как на моих глазах зарождается, расцветает и гибнет то, ради чего только и стоит жить… Я взялся за коммуникатор, попытался ещё раз перечитать хулиганский отчёт, но у меня ничего не вышло. «Доступ к запрашиваемому документу ограничен или документ удалён», – сообщило мне бездушное устройство, голосом очень похожим на Анин.
Видимо, неприятности проводили Кассандру и решили остаться со мной. Первым делом я решил попытаться открыть прошлые отчёты – всё получилось, значит, коммуникатор исправен и с доступом в ЭХ всё обстоит нормально. Может быть, Анечка одумалась и решила всё исправить? Насколько я помню, в таком случае сообщается, что документ редактируется, предлагается же при этом открыть сохранённую копию. Собрание наше могло только изъять документ из публичного доступа, но я-то авторизован как Архонт… И кто из наших стал бы столь оперативно перечитывать ещё не утверждённый отчёт?
Значит, Кассандра опасалась не зря. Это ВКОП, больше некому… Но что там такого секретного могла написать несчастная моя Анюта? Я попытался связаться с ней, но безуспешно… Ладно, мы люди не гордые, можем и прогуляться, благо тут недалеко. Если она не оставила коммуникатор дома, а сама ушла куда-нибудь, и если разговаривать со мной захочет. Вроде бы я ничем её не обидел, но всё-таки…
А если обидел? Неспроста же она такой отчёт настрогала… Тогда мириться надо, в конце-концов, она всё, о чём я вчера просил, выполнила, повредничала, конечно, для порядка, но помогла. И если она уходит от меня, то подарить ей что-нибудь на прощание надо. Традиция у меня такая. Только вот что дарить? В деньгах у неё нужды не будет – выходное пособие у секретаря
