1938
– Можешь передать мне скалку, если она тебе больше не нужна, Элиан?
Мать и дочь активно хлопотали на мельничной кухне, чего требовала подготовка к праздничным выходным. Элиан нарезала груши, которые мадам Буан разрешила ей взять домой из сада шато, и аккуратно выкладывала их на пирог с франжипаном[12].
Лизетт с одобрением посмотрела на ее работу:
– Очень хорошо, выглядит идеально.
– Я особенно старалась, раз Мирей приезжает домой. Она теперь, наверное, привыкла к изысканным парижским кондитерским, и наши домашние угощения покажутся ей слишком простыми. Думаешь, она изменилась, мама? Наверное, она теперь очень утонченная.
Лизетт рассмеялась и покачала головой:
– Только не наша Мирей. Ты же знаешь, пирог с грушей – ее любимый десерт. Он для нее будет вкуснее, чем любой, купленный в магазине, пусть и парижском. Но вот на ее одежду мне очень хочется посмотреть. Работая в таком престижном ателье, она должна знать все о последних модах.
К счастью, в этом году День Всех Святых[13] выпал на вторник, поэтому сестре Элиан, Мирей, разрешили взять выходной еще и в понедельник. Она возвращалась на мельницу впервые с тех самых пор, как уехала в мае, чтобы начать карьеру в качестве ученицы портнихи в парижском доме моды.
Ив, насвистывая, вошел в кухню, сопровождаемый шквалом опавших листьев, заносимых октябрьским ветром при открывании двери. Он с триумфальным видом поставил на стол плетеную корзинку с крышкой. Лизетт подошла посмотреть, что внутри.
– О-ля-ля, какие красавцы!
– Восемнадцать лучших раков, какие только есть в реке. – Он вынул одного толстого рака и сделал вид, что пытается ущипнуть Элиан грозными клешнями за ухо. Она невозмутимо отмахнулась от него, а он схватил кусочек оставшегося теста и забросил в рот.
Звук заехавшего в сарай автомобиля притянул всех к кухонной двери. И вот Мирей уже внутри, завитки темных волос спутались под порывами октябрьского ветра, смеется и ахает в окружении семьи.
Она поставила сумку и остановилась, глубоко вдыхая запахи дома, впитывая все вокруг. Вот мягкие звуки реки, вращающей мельничное колесо; ива, полощущая свои листья в заводи; деловито клюющие что-то в пыли куры; коза с козленком, пасущиеся на пастбище за фруктовым садом. А внутри знакомые запахи дома и чего-то вкусного на плите; слабые ароматы трав и лекарственных растений, сохнущих рядом с каминной трубой. И главное – объятия ее отца, матери, сестры и брата, ее семьи.
– Что за элегантная сумка! – воскликнула Лизетт. – А твой жакет!
– У-у, как модно, – принялся подтрунивать Ив, забрав у сестры сумку и жеманно прохаживаясь с ней по кухне. – Мадемуазель Мирей Мартен теперь чересчур хороша для Мулен-де-Кульяк![14]
– Не настолько, чтобы как прежде не поколотить дерзкого младшего братца, – возмутилась Мирей и, налетев на него, пыталась заломить
Миндальный крем, традиционно используемый во французских десертах.
Религиозный праздник, чествующий всех святых. В католицизме отмечается первого ноября.
Мельница в Кульяке.
