были прекрасные следопыты, и, прочёсывая ближайшую местность после разграбления селения, они непременно наткнутся на свежие следы беглецов. А тут ещё недавно выпавший снежок будет им в помощь. Лесовики читают след по земле как грамотные люди по бересте или же по умной книге. Поэтому следовало срочно убираться подальше к востоку, пока враг сейчас занят в селении, а потом будет отдыхать и праздновать свою победу. Помимо спасения беженцев пластун понимал, что необходимо как можно быстрее предупредить другие карельские роды, ведь вся сила врага сейчас была во внезапности. Карелы были сильным народом и вполне могли за себя постоять, для этого им только нужно было время, чтобы собраться, ну и хоть какие-то знания о враге, о его численности, вооружении и всего того, что могло бы пригодиться для успешной лесной войны.
Поэтому, все хорошо взвесив, Ийбу принял решение, озвучив его вслух для всех: «Беженцам идти по оврагу, как только можно дальше к востоку. Выбираться из него только тогда, когда он повернёт на юг. После этого выходить на ближайшую тропку и следовать, никуда не сворачивая на восход солнца, в направлении озера Ханхиярви. Ну да там я сам уже догоню, и затем вместе продолжим путь. Веди всех с осторожностью, Коргей, ты за старшего мужчину в своей семье сейчас. Береги женщин и детей, а я вас скоро нагоню.» – напутствовал Ийбу подростка.
И, когда небольшой отряд беженцев скрылся за поворотом, он, неслышно ступая по оврагу, двинулся вслед за своим Арно к селищу. Засад на пути не было, и через короткое время они сумели подобраться к нему на расстояние полёта стрелы.
Селение карельского рода Роуккола стояло на большой поляне. С востока его окаймлял глубокий овраг, а с юга – быстрая и порожистая речка. С запада и севера подступал к частоколу густой и тёмный еловый лес. За ним же, буквально в полдне пути, располагалась огромное озеро Сайма, вернее, гигантская озёрная система, состоявшая из тысячи водоёмов и островов. И как раз по этим-то водным путям, похоже, и нагрянули сюда захватчики. Селение, обнесённое частоколом, сейчас чадило и пылало. Именно от горящих шкур кот и несло тем удушающим смрадом, который чувствовался аж за вёрсты отсюда. Сами нападающие расположились лагерем чуть в сторонке, ближе к северной части поляны и у самой опушки леса. Пластун чётко отслеживал, как от занявшегося огнём, с юга частокола отбежало с десяток людей с факелами, и затем они, уже разделившись, пошли вокруг всего забора, поджигая наваленные под ним кучи хвороста. Во вражеском лагере же царила суета. Сновали туда-сюда воины, устанавливались пологи и разжигались походные костры. Слышались громкие крики и смех. Вдруг округу огласил истошный женский визг, огромный воин в круглом шлеме и чёрном плаще с хохотом тащил за волосы к стоящему тут же неподалёку шатру молодую женщину. В сидящей на притоптанном снегу тесной толпе пленников началась паническая суета. Вскочившие с места несколько человек тут же упали на землю под ударами древок копий и дубинок их охраны, а одного слишком буйного мужчину уже оттаскивали за ноги прочь. За ним в снежной борозде
