первыми лучами утренней зари исчез электрический свет нарвала. В семь часов уже почти совсем рассвело, но густой утренний туман застилал горизонт, и в самые лучшие подзорные трубы ничего нельзя было разглядеть. Все проклинали этот туман на разные лады.
Я взобрался на бизань-мачту. Некоторые офицеры уже влезли на марсовые площадки.
В восемь часов туман заклубился по волнам и стал медленно подниматься. Линия горизонта постепенно расширилась и прояснилась.
Вдруг раздался голос Неда Ленда, раздался так же неожиданно, как и накануне:
– Эй, смотрите! Диковина показалась! Вон там, по левому борту, за кормой!
Все глаза обратились в указанную сторону.
Там, в миле или полторы от фрегата, всплыло какое-то длинное темное тело. Волны пенились под мощными ударами его хвоста. Громадная борозда ослепительной белизны обозначала путь животного, описывая продолговатую извилину.
Фрегат приблизился к чудовищу. Я стал в него внимательно вглядываться. Рапорты с «Шанона» и «Гельвеции» несколько преувеличили его размеры: по моим наблюдениям, длина его была только двести пятьдесят футов. Его толщину я не мог точно определить, но животное, казалось, было удивительно пропорционально.
Пока я разглядывал это необычайное творение, из его носовых отверстий вырвались два столба пара и воды и поднялись на высоту сорок метров. Это дало мне некоторое понятие о том, как оно дышит. Я окончательно решил, что чудовище принадлежит к разряду позвоночных, к классу млекопитающих, к подклассу чревосумчатых, к группе рыбовидных, к отряду китообразных, к семейству…
Этого я еще не мог определить. Отряд китообразных включает три семейства: китов, кашалотов и дельфинов, и нарвалы причисляются к последним. Каждое из этих семейств подразделяется на многие роды, каждый род на виды, каждый вид на разновидности. Мне, значит, еще недоставало разновидности, вида, рода и семейства, но я не сомневался, что с помощью неба и капитана Фаррагута я в скором времени самым доскональным образом восполню пробел в классификации.
Тем временем команда с нетерпением ждала приказаний капитана.
Капитан очень внимательно наблюдал за чудовищем, а по том позвал механика. Механик тотчас же явился. – Разведены пары́? – спросил капитан. – Так точно! – отвечал механик.
– Хорошо. Усилить давление! Дать полный ход!
Этот приказ был встречен троекратным «ура». Час борьбы наступил!
Несколько минут спустя из труб «Авраама Линкольна» повалили клубы черного дыма, и палуба начала содрогаться от дрожи паровых котлов. На всех парах «Авраам Линкольн» устремился к чудовищу.
Чудовище э́то нисколько, по-видимому, не испугало; оно равнодушно подпустило фрегат к себе на расстояние полукабельтовых, а затем, даже не погружаясь в волны, стало не спеша удаляться.
«Авраам Линкольн» полетел вдогонку. Он гнался за чудовищем около часа, но безуспешно: он и на два туаза не подошел ближе. Ясно было, что при
