что калитка больше не скрепит. Ночью пробравшись в спальню, Саша лежала с открытыми глазами, рассматривая очертания потолка, сердце странно билось с какими – то перебоями. Она вся сжалась от этого нового чувства, ладонь горела припечатанная поцелуем, как клеймом.
«Дура, зачем я таким образом руку протянула, начиталась романов, идиотка», – бранила себя Саша.
Глава 5
Петр Петрович Мамонов, тучный высокий мужчина с выцветшими глазами в свои пятьдесят лет сидел в отделе по борьбе с незаконным оборотом дури в кожаном кресле начальника, которое ему подарил мэр города на день рождения. Видно сразу, что малоимущий нуждался в финансовой поддержке. Стол буквой «т», напротив него – кожаный диван, подаренный прокурором в День милиции десятого ноября. Такое ощущение, что нищему подарили жизнь вместе с мебелью, потому что подарки напоминали о сильных мира сего, которые всегда были рядом. Все чувствовали необходимость помочь главному наркомстителю, которого почему – то боялись. Самое малое к нему можно было подходить с четырьмя миллионами для решения вопроса, пока не дошло дело до суда. А дальше сумма увеличивалась.
В углу стоял огромный фикус с блестящими жирными листьями. Петр Петрович все ждал, когда он зацветет. Но за десять лет его нахождения на должности начальника ни разу не порадовал бутонами.
Мамонов злился на уборщицу, считал, что она виновата, залила водой этот цветок, мстит хозяину кабинета. Петр Петрович иногда сам баловал фикус кофе. Выливал недопитый под ствол в надежде удобрить почву.
– Как я раньше не догадался! – неожиданно воскликнул Мамонов, – под цветок нужно закладку делать! – он вылил остывший кофе.
Перед ним на диване сидел, как провинившийся ученик, – Костя. Он вызвал его к себе по повестке. Глаз нервно дергался, он не переставая крутил в руке паспорт. Не отрываясь глядел на Мамонова. Никто бы не узнал в нем того самого пижона, весело болтающего на дне рождении у Славы.
Каким образом он попался на крючок к этому противному толстому начальнику? Как можно было так промахнуться? Он всегда злился, когда вспоминал это. Был уверен, что это подстроил Максим. Никогда ему не прощу. Поверил лучшему другу. «Пойдем, дядьку проведаем!» Простая фраза привела его в кабинет начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом дури. Вот тебе и дядь Петя, друг теть Лиды. Хороший оборот дают эти незаконные контроли раз в таких хоромах живет. Когда Костя впервые попал в дом Петра Петровича восхитился огромным домом с двухсторонними мраморными лестницами, спускающиеся во двор к статуям Венеры Милосской и Дорифору – копьеносцу. Фонтан в центре этого поместья поражал масштабом воображения и количеством струй, окружавшим золотого Самсона, точную копию Петергофа. Когда Костя увидел эту роскошь, почувствовал себя на облаке после съемной квартиры Славика. Даже не понял каким образом Петр Петрович его к себе расположил, помнит только, как тот пригласил его уединиться в бильярдной. Незаметно вывел его на разговор, предупредив, что срок ему светит от пяти до пятнадцати за сбыт порошка по статье двести двадцать восьмой части третьей.
