пасти и глядя на хозяина преданными глазами. С тех пор, как Валера видел его в последний раз, зверь заметно вымахал. Крохотный забитый щеночек, каким он казался когда-то, превратился в здоровенную собачину, почти с кавказца размером. Во внешнем виде тоже имелись заметные сходства с данной породой: короткая, тупая морда, жутковатые, немаленького размера клыки, выглядывающие из-за будто бы надменно приподнятой верхней губы, густая шерсть, толстые мощные лапы. Только цвет, тёмно-серый, ни на что не похожий, и необычайно умные глаза, делали зверюгу какой-то особенной, совершенно не такой, как все привычные собаки.
Когда инженер впервые вышел на люди, после обретения новой жизни на «Алтаре», этот телёнок едва не сбил его с ног, обмусолив лицо шершавым языком. Наверное, если бы не пресловутое «Базовое общее улучшение», точно опрокинул бы.
По словам девушек, которые заботились о животном в отсутствие законного владельца, он вообще никого и ни во что не ставил. Пока не трогали, не проявлял никакой агрессии, милостиво позволял себя кормить-поить, гладить, даже чесать, легонько вилял хвостом в благодарность, но на любые попытки ограничить свободу, не задумываясь, показывал клыки. Пока он был маленьким, никто не воспринимал этого всерьёз, но когда члены общины обнаружили, что как-то незаметно произошло это «за время пути, собака могла подрасти», и по двору ленивой трусцой бегал уже не маленький пушистый комочек, а здоровенный оковалок, его начали даже побаиваться.
Валера сам наблюдал всё это как-то раз, пока в виде бесплотного призрака носился по двору и окрестным домам, стараясь с наибольшей пользой использовать появившуюся возможность исследовать все щели и закоулки. На его глазах пёс со значительным видом подошёл к стоящему без водителя недвижной статуей Джамшуту какому-то, задрал лапу, и принялся поливать его мощной струёй. Анатолий, оказавшийся рядом и гневным возгласом проявивший неудовольствие осквернением коллективной собственности, был встречен свирепым оскалом, злобным блеском глаз и низким, утробным рычанием. В какой-то момент показалось даже, что всё, схватит сейчас ружьё и беда пёсику. Но нет, пронесло, Лесник успокоился. В конце концов, собака своим лаем не раз и не два поднимала тревогу, когда дозорные ничего подозрительного не замечали, вероятно, даже спасая тем самым общину.
Вот и сейчас, пёс навострил уши в сторону входа в столовую. Открылась дверь, зашли трое – Евген, Марина и Юля. И с их приходом в помещении собрались практически все члены общины, оставшиеся на ногах, кроме дозорных – Иры, Кати и двух пацанов, которых поставили следить за округой.
– Ну что, медицина, как там парень? Починили?.. – повернулся в их сторону Семён Павлович, отвлекшись от своей собеседницы.
– Вылечить такое в наших условиях невозможно… Говорила же, давайте построим это здание, «Госпиталь» которое. Наверняка, пригодилось бы сейчас… – Ответила, грустно улыбнувшись, «главный врач»: – Но… Так как у нас тут всё не совсем по-человечески, раны заживают с огромной скоростью, думаю, сам оклемается. Вот когда – не скажу.
