до сих пор свербило в сердце. Возможно когда-то этот одноклассник был и красив, и умён. Но ведь сейчас, как сказала Аня, он стал придурком. Отчего же тогда искры вспыхивали по-прежнему?
Приходя к выводу, что любовь видимо сама по себе – придурковатое явление, Вадим постепенно включался в ритм своего обыденного дня. Понимая, что без разных мелких недоразумений в жизни в общем-то не обойтись, потому что жизнь и сама по большому счёту – недоразумение, по крайней мере, для некоторых, он быстро пожарил яичницу и позавтракал.
***
Вечером того же дня следователь Вадим Рыбаков отправился поговорить с соседями несчастных жертв. Стрелки приближались к семи, все возвращались с работы, и он подумал – преступник выбрал для своих злодеяний этот ещё не поздний, но достаточно близкий к сумеркам час видимо не случайно. На улицах в это время правда было мало людей, и как тот явно рассчитывал, жертвы его тоже должны были находиться дома.
Первым делом полицейский отправился в частный сектор – таким же маршрутом следовал и преступник за несколько дней накануне этого. В двух домах ему не открыли. Возможно, там никто не жил или с ним не захотели разговаривать. Напротив сгоревшего дома со двора вышел пожилой мужчина. Разумеется, преступника он не видел, и в момент совершения им преступления смотрел телевизор. Однако он прямо-таки удивил, вспомнив один подозрительный момент… Накануне случившегося, где-то может быть за неделю или чуть больше, на воротах сгоревшего дома появилась странная надпись: «Здесь живут чебурашки».
– Дети наверное баловались, – высказал предположение полицейский, и подождал, что скажет ещё собеседник.
Тот нахмурился, немного подумал и нехотя ответил:
– Может и дети.
А после принялся рассказывать про разных сорванцов, живущих по округе, но явно не имеющих отношения к делу. Однако полицейский не перебивал его рассказ, хоть и слушал вполуха. Он внимательно и в то же время украдкой осматривался и место это показалось ему весьма странным. Вроде совсем рядом, не дальше трёхсот метров, шумел город, а здесь протекала будто бы совсем иная жизнь, и явно здесь селились те, кто желал уединиться, сбежать от этого мира с его суетой, проблемами и заботами, сбежать в мир совершенно отличающийся от привычного – в тишину, туда, где приоритеты были совсем другими и люди вели совсем другой образ жизни.
Два этих противоположных мира разделяла река, вовсе не глубокая, но текла она быстро и бурлила громко. Через реку в несколько шагов можно было пройти по мосту и дух захватывало от ощущения, как легко поменять в своей жизни всё: от звуков и окружающей обстановки, до в общем-то самой сути собственной жизни. В этом другом пространстве, другом мире, почти не было машин, зато кудахтали куры, лаяли собаки и мычали коровы. И впору может быть здесь было поселиться не только каким-нибудь чебурашкам, но и запросто какая-нибудь чупакабра могла забрести сюда или ещё какое диковинное
