а, наоборот, отступил на шаг, потом и вовсе попятился, на ходу развернулся к реке, торопливо зашагал к воде и дальше – в воду.
– Костя! Ты чего?
Он оглянулся, загадочно посмотрел исподлобья. Саша следила за ним с открытым ртом, с изумлённо приподнятыми бровями. А он всё шёл и шёл, вода уже выше колена.
– Костя!
Он остановился, запрокинул голову, проорал в темнеющее небо:
– Я люблю мою Сашку!
А потом застыл неподвижно, словно дожидаясь ответа. Не от Саши, сверху. И, возможно дождался: увидел, услышал, почувствовал, понял. Развернулся к ней лицом и опять стоял, смотрел на неё и улыбался – рот до ушей. А улыбка была такая довольная и дурацкая-дурацкая. Хотя и у неё наверняка сейчас точно такая же.
– Костя, ты-ы-ы, – она замотала головой, наблюдая за его возвращением на берег, – чок-ну-тый.
Он хмыкнул, произнёс подходя:
– А ты только что это поняла? – Притянул Сашу к себе, наклонил голову, упёрся лбом в её лоб. – Но вообще, согласен, – заявил он на полном серьёзе. – Возможно, раньше было не столь заметно. А сейчас гораздо очевидней. И это всё из-за тебя. Ты же, надеюсь, слышала? Ну а если не совсем поняла, я объясню. – Костя сильнее сжал её плечи. – Моя Сашка – это ты. И я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, – отозвалась Саша и опять думала, что сейчас-то он непременно её поцелует, и уже не ждала, потянулась сама, но Костя дёрнулся, отодвигаясь, переступил на месте, тряхнул ногой.
– Блин! Мокро-то как.
Оба посмотрели вниз, на его потемневшие от впитавшейся воды брючины, на кроссовки, облепленные песком.
– Так зачем ты в реку полез? – спросила Саша, а Костя невозмутимо дёрнул плечом, ответил:
– Над водой звук разносится лучше. Слышнее.
– Кому слышнее?
– Всем. Пусть знают.
Саша вздохнула, улыбнулась, произнесла одновременно иронично и восторженно:
– Ты не просто чокнутый, ты супер-чокнутый.
Костя и тут не смутился, заявил уверенно:
– Но тебе же нравится. – И опять переступил на месте, отчего в кроссовках громко хлюпнуло. – Но реально мокро.
– И холодно наверняка, – сочувственно добавила Саша, опять прижимаясь к его боку. – Костя, ну ты вообще.
– Зато ты навсегда запомнишь, – довольно заключил он, обхватил рукой.
– Я бы и так запомнила, – заверила Саша, сообщила по секрету: – Не настолько часто мне в любви признаются.
А Костя только хмыкнул.
– Так – фигня. Каждый может.
– А тебе обязательно надо по-особенному?
Он подтвердил, ещё более довольный:
– Угу.
8
– Ну и как ты теперь до общаги поедешь? – Саша посмотрела, не на реку, в противоположную сторону, откуда доносился привычный шум улиц, где в быстро сгущавшихся сумерках
