голос у него прорезался, а руки и ноги заходили сами собой, как у жука-скарабея, опрокинутого на спину. Кинувшись поднимать его, Бальтазар получил прямо в нос кожаной подошвой, и на древние городские булыжники брызнула первая боевая кровь.
Как сказал один из господ сочинителей – много шума из ничего…
Вся эта свалка, разумеется, не могла не привлечь внимание толпы. Нас, итальянцев, хлебом не корми – дай только зрелищ! «Тощий» люд немедленно начал накапливаться на площади, и в толпе уже начали находиться стихийные проповедники, с ходу призвавшие бить-громить Монтекки, Капулетти и, вообще, всех «жирных» Вероны.
По счастью, мимо проходил Бенволио. Заинтересовался – что же такое творится в славном городе с утра пораньше? К его чести, Бенволио, умному мальчику, не понадобилось много времени понять ситуацию. Лучше многих понимая, в какие волнения может вылиться их нетрезвая выходка, он выхватил шпагу и бросился вразумлять наших героев. Плашмя потчевал клинком всех подряд, без разбора гербов Монтекки и Капулетти, и громогласно обещал так выдрать слуг, чтобы те до нового урожая даже испражнялись вприпрыжку.
На этом бы военные действия и завершились, порой для вразумления толпы достаточно одного решительного человека, но тут на сцене этого балагана возникло еще одно действующее лицо – Тибальт.
О, этот, разумеется, в каждой винной бочке затычка, во всяком сапоге – первый гвоздь! Даже странно, где его до сих пор носила нелегкая, раз на площади Блаженных Мученников Патрикия и Васонофия разыгралась такая собачья свадьба!..
Для тех, кто не помнит, я поясню, Тибальт – это племянник жены Капулетти-старшего. Из бедных родственников, что растут приживалами при богатом доме.
Я знаю, Капулетти взял его в дом еще мальчишкой. Тогда в Вероне свирепствовала черная оспа, от которой умерли два его сына и старшая дочь. Тибальт тоже остался сиротой.
В похвалу нашей нации – родная кровь у нас, итальянцев, священна. Поэтому и семьи не хиреют стволом прямого наследования, подпитываясь множественными побегами из боковой родни. Но на древе родового ствола Капулетти Тибальт явно был не самым желанным отростком. Сказалось ли то, что Тибальт получал кров и пищу милостью дяди, чувствуя свое приниженное положение в семье, или сыграла роль нехорошая кровь отца, отъявленного бездельника и пропойцы, но малый вырос вздорным и глупым. «Не наша порода!» – неоднократно вздыхал старый Капулетти.
В городе болтали, что глава семьи, оставшись без сыновей, возлагал на племянника большие надежды. Неоднократно пробовал приобщить Тибальта к семейному делу. Результат неизменно оказывался аховым. Складывая мешки с зерном и кувшины с маслом олив, Тибальт лихо вычитал из них бочки с вином. В результате получалась такая прибыль, что всей семье, получалось, место в долговой яме. Вы же, наверное, помните обычай старины сажать должников в специальные ямы, чтобы каждый мог помочиться сверху на их бесчестные головы, напомнив о долге?..
В
