никогда не поздно. Вы успокойтесь. Вот послушайте.
Из дырочек заструилась музыка и заполнила кабину лифта.
– Что это? – удивлённо спросил я.
– Дебюсси.
– Это у вас так положено развлекать застрявших?
– Да нет, я по собственной инициативе. Меня успокаивают ноктюрны. А вас?
– Предпочитаю марши. Похоронные.
– Э, да вы, и вправду, расклеились. – В голосе звучало неподдельное участие. – Нельзя так, голубчик… Ну-ка, вдохните поглубже воздух, задержите его немножко и выдохните.
– Это зачем?
– Чтобы успокоиться. По системе йогов. Здорово помогает. Попробуйте: раз, два – вдох, три, четыре – пауза, пять, шесть – выдох… И ещё перед сном подышите, лучше на балконе.
Послышались голоса – это прибыла аварийная команда. Через минуту я был освобождён. Но прежде, чем уйти, я прижал губы к продырявленной пластинке и вполголоса произнёс:
– Спасибо вам.
– За что? – удивлённо спросил мой невидимый собеседник.
– За всё спасибо.
– Что вы! Это наша обязанность. Застревайте, пожалуйста!
В ресторан уже не хотелось, Я вернулся домой, напился чаю и спокойно уснул.
С тех пор, поднимаясь или опускаясь в нашем лифте, я с благодарностью поглядывал на продырявленную пластинку и ощущал какое-то радостное спокойствие. В лифте становилось тепло и уютно. Очень хотелось нажать кнопку, но я не решался беспокоить своего нового друга без повода.
Однажды не удержался: остановил лифт между седьмым и восьмым этажами и вызвал диспетчерскую.
– Здравствуйте! – донеслось из дырочек.
– Здравствуйте! Это опять я. Помните, который с начальником поругался?..
– А, очень приятно. Снова застряли?
– Застрял.
– Не волнуйтесь, вызволим. А как дела на работе?
– Спасибо. Всё хорошо. Меня назначили старшим группы.
– Вот видите… Очень рад. Значит, теперь у вас всё в порядке?.. Чего вы молчите?.. Опять что-то стряслось?
– Я с женой разводиться решил.
– О, Господи! Чего это вдруг? Что случилось?
– Да ничего конкретного. Цепь каждодневных обидных мелочей. Оказывается, девятнадцать лет рядом с тобой была не жена, а соседка по постели. Ни общих интересов, ни заботы, ни внимания…
– Простите, – перебил меня голос, – какой размер обуви у вашей жены?
– Тридцать семь, или тридцать шесть… Нет, кажется, тридцать восемь.
– А она получала когда-нибудь премии?
– Очень часто. Вот и позавчера принесла три тысячи рублей.
– А за что?
– Не знаю.
– А какие её любимые цветы?
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Я только спрашиваю.
– Значит, вы считаете, что виноват я?
– Я
