несмотря на слезы, казаться твердой, – гораздо спокойнее. Конечно, здесь, в этой закрытой пещере, мы в безопасности: нас не найдут, нам не сделают зла, и мы можем надеяться на помощь смелых людей, которые ради нас уже подвергались страшным опасностям.
– Вот теперь и наша кроткая Алиса говорит, как подобает дочери Мунро, – сказал Хейворд и, подходя к внешнему входу в пещеру, остановился, чтобы пожать ей руку. – Имея перед собой два таких образца мужества, позор быть трусом.
Дункан сел посредине пещеры и судорожно сжал уцелевший пистолет; суровые глаза майора говорили о его мрачном отчаянии.
– Если сюда и придут гуроны, занять эту позицию им будет не так-то просто, – пробормотал он и, прислонив голову к скале, стал терпеливо ждать дальнейших событий, не спуская глаз со входа в грот.
Когда замолк звук его голоса, наступила продолжительная, глубокая, почти мертвая тишина. Свежий утренний воздух проникал в пещеру. Минута проходила за минутой, ничто не нарушало покоя; в душе ожидавших помощи зародилось чувство надежды.
Один Давид не разделял общего волнения. Он сидел безучастно. Луч, заглянувший в отверстие пещеры, осветил его изнуренное лицо и упал на страницы томика, который певец стал снова перелистывать, точно отыскивая там песнь, наиболее подходящую к этой минуте. Скоро старания Гамута увенчались успехом, он громко произнес: «Остров Уайт», извлек протяжный нежный звук из своего камертона и собственным, еще более музыкальным голосом пропел вводные модуляции к гимну, название которого только что объявил.
– А это не опасно? – Темные глаза Коры вопросительно взглянули на майора.
– Голос певца так слаб, что его заглушит грохот и рев водопада, – был ответ. – Кроме того, пещера поглотит звук. Пусть же он отдастся влечению своего сердца, это не может быть опасно.
– «Остров Уайт»! – повторил Давид и оглянулся с тем важным видом, который помогал ему подавлять шепот своих учеников. – В этом гимне прекрасная мелодия и торжественные слова. И нужно петь его с должным уважением.
После короткого молчания послышался голос певца, понеслись тихие рокочущие звуки, и наконец мелодия заполнила узкую пещеру. Все с глубоким волнением слушали, как льется чарующая мелодия, все забыли о бессмысленности произнесенных слов. Алиса бессознательно отерла слезу и мягко посмотрела на бледное лицо Гамута. Кора одобрительно улыбнулась, а Хейворд отвел напряженный взгляд от входа в пещеру и смотрел то на Давида, то на Алису, глаза которой светились восторгом. Сочувствие слушателей тронуло душу поклонника музыки, его голос приобрел прежнюю полноту и задушевность. Певец сделал новое усилие, и полились протяжные мощные звуки. Вдруг снаружи раздался страшный крик. Священный гимн мгновенно прервался, певец замолк, точно сердце несчастного подступило к его гортани и сразу задушило псалмопевца.
– Мы погибли! – вскрикнула Алиса, бросаясь в объятия Коры.
– Heт
