много хуже, чем наблевать на ковер или цапнуть ребенка. Весь мир положительно ополчился на двоих беглецов, и разгневанная овчарка была всего лишь его острым оружием.
Надоеда лег и лежал неподвижно, позволив черно-белой собаке подойти и обнюхать себя.
– Простите, – покаянно сказал он. – Видите ли… мы правда не хотели… мы не…
– А ну отвяжись! – свирепо зарычал Рауф, обращаясь к овчарке. – Не тронь его, говорю! Не у себя во дворе!
– Не у себя, говоришь? А чьи же это тогда, спрашивается, холмы? Слышь, Лентяй! – обернулся он к подбежавшему товарищу. – Этот чудак говорит, что тут место не наше!
– Во оборзел! – ощетинился Лентяй. Надоеде он показался настоящим задирой, вечно искавшим случая подраться. – Они-то тут что забыли?
– Полегче на поворотах, приятель! – Рауф поднялся, показывая клыки. Из всех четверых он был самым крупным. – Вы-то что тут делаете, если уж на то пошло?
– Овец сгоняем, дурья твоя башка! Они разбегаются, а мы их отыскиваем и собираем! И тут вдруг откуда-то приносит двоих идиотов, которые сводят на нет добрый час нашей работы…
– А-а-а, это, видать, туристы безмозглые виноваты, – сообразил первый пес. – Ты! Который с нашлепкой на башке! Где, спрашиваю, твой хозяин? На вершине холма? Вы с этим черным балбесом, небось, погулять удрали без разрешения?
– У нас нету хозяина, – смиренно ответил фокстерьер. – Мы хотели познакомиться с вашим. Мы ничего плохого…
– Он вас для начала свинцом нашпигует, – сказал Лентяй и быстрым движением схватил мотылька, взвившегося из травы. – Это я вам обещаю!
– У него ружья нет, – заметил Надоеда.
– Представь себе, есть, – ответил первый пес. – Если будешь тут околачиваться, скоро сам убедишься. Помнишь, Лентяй, как прошлым летом хозяин застрелил негодную шавку, гонявшуюся за овцами?
– Точно, было дело… – Лентяй хотел было предаться приятным воспоминаниям, но тут снизу, из-под обрыва, донеслись вопли потерявшего терпение пастуха:
– Дон, лежать! Дон, лежать! Лентяй, ко мне! Лентяй, ко мне! Ко мне!..
– Просто катитесь подальше отсюда, вот и все, – сказал второй пес. – Подальше и побыстрей!
И он умчался исполнять дальнейшие приказания пастуха. Первый пес, Дон, напряженно замер в траве, вывалив наружу язык и вытянув передние лапы. Ни Надоеду, ни Рауфа он больше не удостаивал ни малейшим вниманием.
– Дон, вперед! Дон, вперед! – внезапно долетело снизу, и пес, мгновенно вскочив, гавкнул и черно-белой стрелой унесся по склону, чтобы, забежав сверху, развернуть в нужном направлении двух овец, которых гнал Лентяй.
Надоеда и Рауф переглянулись.
– Ты впредь смотри повнимательнее, – с горечью проговорил Рауф. – А то будет дело…
– Не смешно! – Фокстерьер выглядел очень расстроенным. – Нет, я правда не понимаю. Мы же делали то же самое, что и они…
