технического оборудования, которое следовало знать, обеспечивать должным уходом и использовать по назначению. Вот собаки туристов и приезжих его раздражали: никчемные существа, не приученные ни к какой полезной работе и вдобавок часто непослушные, то есть потенциально опасные для овец!
Действия Тайсона казались собакам невыносимо медлительными, хотя на самом деле старик всячески стремился как можно скорее разобраться с делами и отправиться домой. Был вечер пятницы, ему уже выдали зарплату, и его ждала встреча с приятелем из Торвера, назначенная в «Конистонской короне». Этот самый приятель обещал сосватать ему подержанный холодильник – в очень хорошем состоянии и недорого. Поэтому Тайсон торопился как только мог. Другое дело, что примерно так торопится черепаха, перед которой положили на землю любимый корм. Нет, мы совсем не хотим сказать, что в действиях Тайсона сквозила какая-то рассеянность или, боже сохрани, придурковатость. Если уж на то пошло, черепахи исполнены достоинства и самодостаточности и, пусть медлительные, гораздо надежней, чем… ну… погодите, дайте подумать… ага! – чем некоторые безумные принцы, что дают дикие обещания устремиться к мести со скоростью мысли[11] или страстной мечты.
Тайсон входил в один вольер за другим, выплескивал миски для воды в слив и заново наполнял их из канистры. Потом он опорожнил саму канистру, вернул ее на штатное место в углу и занялся ведрами. Четыре из них были наполнены кровавой смесью конины и легких, должную порцию коей – большую или поменьше, исходя из размера собаки, – в свой черед получили все пребывавшие на «обычной диете». Чем дальше продвигался старик, тем тише становился возбужденный лай в виварии. Раздав конину, Тайсон приступил к оставшимся ведрам. В них лежали бумажные пакеты, помеченные номерами собак, которым эти рационы были предписаны исходя из условий того или иного конкретного опыта.
Тайсон вытащил из кармана футляр, открыл его, вынул очки, повернул их к свету, подышал на линзы, вытер о рукав, снова посмотрел на свет, после чего надел, вывалил пакеты на цементный пол и разложил в два ряда. Проделав это, он взял первый пакет и поднес к свету ближайшей лампы. Прочитал номер – и не мешкая направился к нужному вольеру. Он знал каждого пса, как охотник знает каждую гончую в своей стае.
Содержимое любого пакета предоставляло, как выразился бы сэр Томас Браун[12], лакомую пищу любознательному уму, privatim et seriatim[13]. Вот бы исследовать, какие порошки, пилюли, заговоренные травы и заклятые корешки лежали в каждом из них! Скажем прямо, внутри были заключены редкостные чудеса. Здесь был ливер с подмешанными в него стимулирующими средствами, достаточно мощными, чтобы напрочь лишить сна или заставить реципиента проявить наутро поистине невероятную выносливость: сражаться насмерть, голодать, терзать себя в клочья, пить уксус, поедать крокодила…[14] Другие вещества оказывали избирательное парализующее воздействие. Они, к
По отдельности и в целом (
