А если мне поговорить с ним? Я могла бы пообещать ему хорошее приданое и всяческую поддержку в плане связей.
Минерва сомневалась, что Паркс на это согласится, и она бы перестала его уважать, если бы он так поступил.
– Я думала, что помогу ему в его политической карьере, однако в нынешних обстоятельствах я только помешаю его продвижению. – Она покачала головой, совсем упав духом. – Блейкни погубил мою репутацию, и, значит, у меня нет выбора.
Глава 4
Помолвка маркиза Блейкни и мисс Минервы Монтроуз, призванная компенсировать предшествовавшее скандальное происшествие, была проведена с соблюдением всех должных приличий и формальностей. Некоторые из них оказались для Блейка более терпимы, чем другие.
Самым неприятным стало то, что ему пришлось просить благословение у Себастьяна Айверли на брак с его свояченицей. Герцог понимал: в данных обстоятельствах потребовалось бы слишком много времени, чтобы обратиться к отцу Минервы, пребывавшему в Шропшире. Поэтому в отсутствие мистера Монтроуза Себастьян выступил в роли главы семейства и благословил брак, хотя при этом весь его вид говорил, что он предпочел бы придушить Блейка.
Это чувство, как и всегда, являлось взаимным.
Сватовство происходило в доме маркиза Чейза на Беркли-стрит в присутствии герцога Хэмптон и лорда Айверли.
Блейкни попросил Минерву (к счастью, на колено опускаться не пришлось) удостоить его чести стать его супругой.
Невеста, присев в поклоне, отвечала, что для нее это большая честь.
Жених просил ее не томить его неизвестностью.
Она приняла его предложение.
Он выразил свое непомерное облегчение, что она снизошла до того, чтобы сделать его счастливейшим из людей.
Невеста протянула ему руку.
Жених поцеловал ее, весьма поспешно.
Хорошо поставленная сцена прошла без малейшей заминки, и все происходящее могло удовлетворить самого строгого блюстителя нравственности.
Последняя надежда, что Минерва Монтроуз предпочтет любую альтернативу браку с мужчиной, неприязни к которому она не скрывала, окончательно рухнула. Если чуда не случится, он и эта несносная девица вскоре на всю оставшуюся жизнь будут связаны узами брака.
Была в лондонской жизни одна особенность, к которой Минерва никак не могла привыкнуть: в соответствии с принятыми нормами даже на крайне малые расстояния приходилось ехать в экипаже. Нетерпеливая по натуре, она предпочитала ходить пешком, не обращая внимания на то, что приходилось перепрыгивать через канавы и обходить кучки, оставленные лошадьми. В этот вечер короткое расстояние от Беркли-сквер до Вандерлин-Хауса на Пиккадилли гораздо быстрее было преодолеть пешком; огромная телега пивовара и элегантный фаэтон с откидывающимся верхом надолго заблокировали выезд с площади.
Таким образом, у Минервы появилась возможность провести несколько минут наедине со своим
