обнаружить аномалии, но Бенни сделали МРТ только брюшного отдела, хотя он никогда ни на что не жаловался. Я достала снимки.
– И?
– Ничего. Он абсолютно здоров.
– Вы не врач, Леана.
– Но у меня есть глаза. И я видела, как после этого обследования Бенни несколько раз пытался выплюнуть свои таблетки. Когда я спросила его об этом, он сказал, что больше не хочет яда в своем организме.
Марк повернулся и сделал шаг в ее сторону.
– Куда вы вообще клоните?
– Мне кажется, он притворился перед медкомиссией.
– Зачем ему это делать? Он знал, что я откажусь от своего заявления.
После того как трагедия разорвала его жизнь и авария забрала у него все самое дорогое, Марку было все равно. Константину не понадобилось много стараний, чтобы убедить его отказаться от ложного показания, с помощью которого он отправил брата на принудительное лечение, хотя ему самому теперь грозило уголовное преследование.
«Вытащи своего брата оттуда, – посоветовал ему тесть. – Он тебе нужен. Это единственный родственник, который у тебя еще остался».
Если до смерти Сандры Марк каждый день думал и переживал о своем лабильном брате, то после ему все стало безразлично. Он больше не размышлял о том, защищен ли Бенни в клинике лучше, чем на улице; теперь он сам психически был не в состоянии отличить правильные решения от ошибочных. А сегодня вечером у него это тем более не получалось – в день, когда ему пришлось спасти девушку от самоубийства, а затем принять участие в медицинском исследовательском марафоне.
Марк почувствовал, как внутри закипает ярость.
– Прошу прощения, но вы ведь подкараулили меня здесь не потому, что Бенни внезапно взялся за свое здоровье?
– Нет.
– Тогда почему?
– Как уже сказала, я очень переживаю. Вы должны за ним присматривать. Я не думаю, что он сможет выжить самостоятельно.
«Мне этого объяснять не нужно. В конце концов, это я нашел его тогда в ванне».
– И из чего вы сделали такой вывод?
– Вот из этого.
Она поставила пакет на пол и, сунув руку во внутренний карман тренча, достала потрепанный конверт:
– Я нашла это в его комнате. Когда меняла простыни, через час после выписки.
Она открыла конверт, и Марк больше не знал, что сказать.
– Пятнадцать тысяч евро, банкноты настоящие, – произнесла Леана, и ее голос впервые прозвучал неуверенно, почти растерянно. – Я не знаю, что это значит. И я понятия не имею, как ваш брат заполучил эти деньги, находясь в закрытой клинике.
13
Кое-как Марку удалось отделаться от обеспокоенной медсестры, пообещав присмотреть за братом и разобраться с деньгами. Они договорились, что Леана не притронется к деньгам, пока он с ней не свяжется. Правда, Марк не представлял, когда у него появятся на это силы. В настоящий момент даже лестница
