чаще, чем того требовали обстоятельства. Правда, положительных сдвигов в расследовании пока не наблюдалось. Вексель растаял на столичных просторах, новых сообщений о его художествах не поступало, и Гуров опасался, что он вообще мог за это время покинуть Москву.
Поэтому заявление генерала о том, что на Векселя пришел какой-то факс, сильно заинтересовало Гурова.
– Что-нибудь важное? – спросил он.
– Важное, – буркнул генерал. – Вот именно. Этот ваш Вексель… В общем, вот, ознакомьтесь и примите к сведению. До сих пор он у нас проходил кругом как мошенник, но в наш суровый век люди портятся удивительно быстро. Так что вам нужно мотать на ус – этот артист теперь еще и убийца. В прокуратуре тоже этот факс получили, но в непосредственный контакт с преступником приходится вступать все-таки вам, а не следователям, поэтому будьте начеку. Брать афериста и брать убийцу – две большие разницы, как говорят в Одессе… В общем, знакомьтесь, а я все, бегу!
Орлов швырнул Гурову листок, а сам кряхтя выбрался из кресла и направился к выходу. Оперативники быстро вскочили и выбежали за ним следом в «предбанник».
– Машина уже ждет, Петр Николаевич! – почтительно объявил секретарь.
– Хорошо! – кивнул генерал и погрозил Гурову пальцем. – И вообще, пошустрее действуйте! Еще не хватало, чтобы он у нас в Москве что-нибудь подобное выкинул. Этого нам не простят.
С этими словами он вышел в коридор, а Гуров и Крячко тут же у стола секретаря принялись изучать пришедшую из Владивостока бумагу.
Из содержания факса выходило, что очередная афера, организованная Векселем на этот раз во Владивостоке, закончилась кровью. На этот раз Вексель изменил себе и втянул в аферу соучастников. Или они его втянули – большого значения это не имело. Судя по всему, Вексель рассчитывал особенно хорошо поживиться. Афера планировалась как продолжительное и объемное действо – нечто вроде знакомой уже финансовой пирамиды, в основе которой присутствовали некие сертификаты на дешевые японские автомобили. Что там у преступников не заладилось, следствие пока только разбиралось, но пирамида развалилась в самом начале из-за убийства одного из компаньонов. Во Владивостоке были убеждены, что убийство совершил не кто иной, как Вексель. Особый резонанс это убийство вызвало потому, что убитый являлся крупным городским чиновником, имеющим непосредственное отношение к городским финансам. То есть скандал назревал двойной, и беспокойство дальневосточных коллег можно было понять.
Вот только предложить им Гурову было нечего.
– Ну и что скажешь? – поднял он глаза на Крячко, который все еще читал факс, прилежно, шевеля, как школьник, губами. – Теперь мы имеем дело еще и с маньяком, который потрошит невинных чиновников, решивших подарить своим землякам народный автомобиль. Хорошенькое дело!
– Ага! Особо опасный преступник, –
