перебил его Гуров. – Значит, кончай трепаться. Приехали уже.
Они свернули к высокому зеленовато-серому дому, на обширной площадке которого уже скопилось несколько автомобилей явно служебного происхождения – здесь были и «Скорая», и парочка патрульных машин, и «Волга» городской прокуратуры, и, как показалось Гурову, даже машина, принадлежащая прокуратуре генеральной.
– Полный комплект, – заключил он. – Нас с тобой только не хватает.
– Но мы прибыли. Значит, дело в надежных руках, – с энтузиазмом сказал Крячко.
Гуров иронически на него покосился.
– Прокурору только об этом не говори, если увидишь, – посоветовал он.
Он остановил машину около служебного «Вольво» с мигалкой и выключил двигатель. Они с Крячко вышли. Несколько милиционеров в форме почтительно расступились, образовав как бы живой коридор, который вел прямиком в то место, где, пряча непокрытую голову в поднятый воротник пальто, стоял старший следователь городской прокуратуры Курагин, человек, по мнению Гурова, немного странный и непредсказуемый. В его характере сочетались качества, совершенно противоречивые. Курагин был педантичным буквоедом, придирчивой занудой, но одновременно он умудрялся быть еще и отчаянным фаталистом, твердо верящим, что ничто на земле не происходит без особого повеления свыше. Поговаривали, что в семье у него не все ладно и что его двенадцатилетняя дочь тяжело больна, но Курагин ни с кем своими заботами не делился. Возможно, считал, что такое суровое наказание назначено ему заслуженно – за какие-то никому не ведомые грехи. Иметь с ним дело было совсем непросто, но, похоже, именно эта участь и ожидала сейчас Гурова – он слышал, что Курагина назначили на расследование убийства Прокопова сверху, совершенно в соответствии с его собственной теорией.
Около Курагина находился большой чин из Генеральной прокуратуры, но он уже собирался уезжать, и этот факт Гуров мысленно отметил как положительный. Присутствие начальства, конечно, дисциплинирует, но все хорошо в меру.
Он даже специально замедлил шаг, чтобы дать чиновнику уехать, но тот, похоже, даже не обратил внимания на присутствие новых лиц. А может быть, очень торопился. Настроение у него тоже было неважное – это без труда прочитывалось по его насупленному, замкнутому лицу. Не оглядываясь, он прошествовал к своему «Ауди» с мигалкой, забрался на заднее сиденье и с треском захлопнул дверцу. Толпа должностных лиц молча проводила глазами удаляющуюся машину и, кажется, слегка расслабилась.
Гуров подошел к Курагину и пожал ему руку.
– Ну, что тут у нас? – спросил он. – Мы задержались, извини. Почему-то нас не сразу поставили в известность.
Курагин странно посмотрел на него.
– Я тебе скажу почему, – ядовито заметил он. – Потому что кое-где возникла мысль, а не заменить ли полковника Гурова более молодым и перспективным товарищем? Который будет землю рыть… Уяснил теперь, почему тебя не сразу поставили в известность? По той же самой причине, что
