ядерные взрывы. Если там, наверху, сплошные завалы, то это объясняет, почему МЧС ещё не здесь. Спасатели продвигаются медленно, но уже скоро они досюда доберутся, и всё нормализуется. О том, как именно будет выглядеть эта нормализация, он предпочитал не думать.
– Слышь, мужик! – голос одного из бородачей компании брюнетки звучал с демонстративным вызовом и агрессией. – Кончай жрать в одиночку! Поделись с общественностью, ты тут не один!
Антон открыл глаза. За последние сутки запас энергии в аккумуляторных ёмкостях станции сократился до шестидесяти процентов. Нагнетатель и фильтровентиляционная установка потребляли постоянно, энергия заканчивалась быстрее, чем ожидалось, и техники снизили подачу питания на аварийное освещение до минимума. В полутьме лица виднелись не чётко, но по силуэтам Антон точно определил, что сейчас у Порфирьева будут проблемы. Молодые люди очень напоминали братьев Дилары, а те всегда выглядели именно так, когда собирались наказать какого-нибудь негодяя, на которого жаловался Антон. Вот и сейчас мужская часть компании брюнетки только на первый взгляд мирно сидела на своих местах. От внимательного взгляда Антона не укрылось, что все они напряжены, словно сжатые пружины, и их расслабленные позы обманчивы.
– Мне для общественности ещё по развалинам лазать, – Порфирьев дожевал пряник и смотрел на молодых людей, не скрывая неприязни и пренебрежения. – Если хочешь есть, иди магазин раскапывать или трупы топить. Там людей не хватает. И продукты им будут выдавать в первую очередь. А сидеть тут и клювом щелкать можно и без еды, сил хватит.
– Мне вы тоже посоветуете радиоактивные камни ворочать? – холодно поинтересовалась брюнетка. – Или разлагающиеся трупы таскать?
– Тебе я посоветую заткнуться, – лениво ответил Порфирьев, – и не отнимать еду у тех, кому она нужна для обеспечения выживания всех остальных. И тебя в том числе.
– Как он смеет! – взвизгнула брюнетка, обжигая своих спутников гневным взглядом. – Руслан?!!
– Да ты охренел! – взревел один из бородачей, вскакивая. Вся компания тут же повторила его движение. – Ты как с девушкой разговариваешь, ишак?! Сейчас мы тебя научим вежливости!
Семеро мужчин, страдающих от голода и возмущенных хамством и несправедливостью, являлись грозной силой, и Антон понял, что рискует попасть под жернова за то, что его семья занимает слишком просторную по нынешним меркам жилую площадь. Он вскочил, собираясь объяснить общественности, что совсем не на стороне Порфирьева и полностью разделяет всеобщее негодование его поведением, но было уже поздно.
– Сидеть, шакал! – рявкнул на него бойфренд брюнетки. – С тобой потом разберёмся!
– Не пугайте детей, побойтесь Аллаха! – взвизгнула Дилара, прижимая к себе Амину и Давида. – Мы тут ни при чём! Не трогайте нас!
Но компанию брюнетки в данный момент интересовали не места на вагонных скамьях, а рюкзачище
