видно. – Он обернулся и указал рукой на одноподъездный высотный дом, нависающий над забором заброшенной стройки. – Шестнадцатый этаж.
Лунин молча кивнул, давая возможность мужчине продолжить повествование.
– Так вот, я курю. Курю давно, уже лет сорок, наверное. Но представляете, – мужчина досадливо наморщил лоб, – жена не разрешает мне курить в квартире. Вот вы курите?
– И жена у меня тоже есть, – усмехнулся Лунин.
– И как? – с надеждой спросил толстяк.
– Да так же, – не разочаровал его Лунин.
– Значит, вы меня понимаете. – Мужчина коснулся руки майора, но, поняв, что переходит границы дозволенного, быстро отдернул руку. – Так вот, я курю на балконе. Каждые два часа. Вид с балкона, конечно, не бог весть какой, любоваться особо нечем, поэтому сегодня это скопление машин я заметил сразу, еще не успел закурить. Вначале даже подумал, неужели решили достраивать? Потом гляжу, машины какие-то не те, – он кивнул на полицейский уазик, – не строительные. И тут, знаете, мне так любопытно стало, что я не утерпел, взял бинокль. У меня, видите ли, бинокль есть, вы не подумайте чего плохого, даже и не помню, откуда он появился.
– Бывает, – флегматично заметил Лунин. Он уже так замерз, что начал стучать зубами, несмотря на появившееся из-за разбежавшихся туч солнце.
– Верно, – подхватил толстяк, – так вот, стал я смотреть в бинокль. Как раз успел увидеть, как вы в котлован спускались. Хочу сказать, очень рискованно, очень. Я бы так не решился.
– Давайте по делу, – наконец не выдержал Лунин.
– Так мы как раз к делу и переходим, – заверил его толстяк, – дождь же как раз кончился, видно стало лучше. Машины-то полицейские я разглядел быстро, а вот над чем вы в котловане склонились, понял не сразу. Но понял. – Мужчина торжествующе улыбнулся. – А потом, знаете ли, совершенно случайно повел биноклем в сторону и увидел… – Толстяк неожиданно подмигнул Лунину и громко зашептал: – Вам надо самому посмотреть, вас это очень, – причмокнул губами он и с явным удовольствием повторил: – Очень заинтересует.
Одной рукой он протянул бинокль майору, а другой указал куда-то вверх. Илья не сразу понял, куда именно надо смотреть. Наконец, найдя нужную точку и немного подправив регулировки бинокля, он смог рассмотреть, на что именно указывает его собеседник.
Она тихо покачивалась на ветру, поворачиваясь из стороны в сторону, так, что Лунин никак не мог понять, открыты ли у нее глаза. Для чего ему была эта информация, он и сам не знал, но долго вглядывался в окуляры, пока, наконец, не увидел то, что было ему нужно. Ее глаза были закрыты, а лицо равномерно покрывали одинаковые, словно нанесенные безумным татуировщиком, узоры. Хотя, конечно, никаких узоров не было. Это была сетка, обыкновенная рыбацкая сетка, в которую была замотана голова убитой. Сама эта сетка была накинута на стальной крюк возвышающегося над заброшенной стройкой подъемного крана.
– Ну как? – нетерпеливо полюбопытствовал толстяк.
Лунин
