он адресовал той, которая держала трубку Ксении:
– Если Ксения жива, я дам больше в два раза. Даже если она ранена. Только уйдите оттуда, оставьте ее мне. Но не дай бог она…
– Подавись своими угрозами! – получил он в ответ.
– Тогда молись. Ты запомнила мое имя?
– Запомнила.
– А у тебя хорошая память? Запоминай еще: я тебя и тех, кто сейчас с тобой, найду. Где б вы ни были – найду. Молитесь, чтоб смерть пришла к вам до того, как встретитесь со мной…
Он услышал мужской голос: «Уходим!» – и трубку Ксении отключили.
Вот она – деревня. Точнее, ее часть, в прошлом так называемый аппендицит, в настоящем – пригород для толстосумов.
Людей из живописной зоны выселили… Нет-нет, никого силком не сгоняли с насиженных мест, танками не давили, а выкупили участки или переселили в благоустроенные городские квартиры, ведь кое-кому нелегкая крестьянская доля осточертела. Затем провели коммуникации, построили особняки один больше другого. Наконец, и сюда пришла мадам цивилизация, жители активно подключались к трубам, ведь не у всех имелся тот же водопровод. Так что соседство принесло обоюдную пользу: деревенские поставляют продукты и рабочую силу, взамен получают рублики. Примечательно, что особняки не охраняются, даже заграждения нет, на всю деревню один участковый – вот и вся охрана. Выстрелы он наверняка слышал, но неизвестно, что подумал, до сегодняшнего дня войны, характерные для городов девяностых, обходили этот уголок стороной. Да и какая польза от участкового, одного-то?
– Стас, звони в «скорую» и вызывай полицию, – в трубку приказал Шатунов, выглядевший обманчиво спокойным, подозрительно спокойным. – Скажи, слышали перестрелку в Пухове, пусть срочно выезжают.
– Ну да, вдруг она жива, тогда нужен врач… – согласился с ним Южин. – А что полиции скажешь, почему мы здесь?
– Посмотрим. Стоп, мы на месте!
Одновременно визгливо затормозили три легковые, ехавшие за джипом, упершись в ограду носами. Других машин на улице не было, не слышалось и удаляющегося звука мотора. Едва приоткрылись дверцы и из салонов автомобилей, покрытых плотным слоем пыли, показались головы, Шатун замахал им:
– Назад! Догоните их!
– Кого? Где? – вытаращился Крючко (между собой – Крючок).
– Убийц, – рявкнул Шатун, открывая кованую дверь ограды. – Учтите, у них стволы! Они стреляли… Добудьте мне хотя бы одного живьем, одного!.. Только не сдавать полиции, сам разберусь.
На последней фразе он помчался к дому, вынимая пистолет. Свой долг – находиться рядом с шефом – водитель понимал буквально, поэтому, прихватив монтировку (смех – да?) поторопился за Шатуновым, бросив парням сумбурной скороговоркой:
– Вы через деревню напрямки… Выедете на трассу, тут другой дороги нет. На трассе никого не будет, кроме убийц. Кто-нибудь… останьтесь, а?
Безусловно, банда убийц могла находиться еще внутри шикарного особняка или где-то в саду, ведь
