мне эти подземелья еще в армии надоели».
– А вот это не ко мне, может, через пятнадцать минут отбой дадут. А может, и через два часа, – сказал лейтенант с ухмылкой.
– Нет, на два часа я не согласен, у меня дела, – Максим остановился и сделал робкую и безуспешную попытку вернуться назад, наткнувшись на широкую фигуру военного.
Заведя Изотова в просторное помещение и закрыв вторые гермодвери запором, который напомнил виденный в кино на подводных лодках, лейтенант уселся за стол с табличкой «Дежурный» рядом с выходом. Первое, что поразило, – это огромное количество людей. На первый взгляд, человек под сто. Все выглядело достаточно спокойно. Кто-то сидел, кто-то стоял и разговаривал со знакомыми. Видно, что подобное мероприятие им не в диковинку. Все помещение было занято длинными столами с какой-то электроникой, по бокам вдоль стен стояли широкие скамейки. Изотов, как человек здесь посторонний, скромненько присел на крайнюю скамейку прямо около выхода. И стал терпеливо ждать окончания мероприятия, к которому не имел никакого отношения. Попробовал еще раз позвонить. Да где там, если на поверхности связи нет, то здесь, на глубине десяти метров под землей, да за бетонными стенами, тем более не будет.
Время тянулось отвратительно медленно. Казалось, что прошло больше часа, но, посмотрев на часы, увидел, что прошло всего тридцать пять минут. От бездействия и монотонного гудения вентиляции Максима потянуло в сон.
– Не хватало здесь еще заснуть, – встрепенулся он.
Посмотрев вокруг, начал разглядывать обстановку. В огромном зале или комнате народ стал как-то тревожно перешептываться и с надеждой поглядывать на военного. Видимо, в их планы тоже не входило проводить такое количество времени в хоть и комфортабельном, но все-таки подземелье.
В воздухе витала всеобщая мысль: «Что-то уж слишком долго не дают отбой». И в это мгновение произошло несколько событий почти одновременно. На столе у дежурного зазвонил телефон. Люди активизировались, справедливо полагая, что пора бы и закончить надоевшее учение. Лейтенант взял трубку, внимательно выслушал, что ему говорят, после чего сказал в ответ короткое: «Да». После этого, с позволения сказать, разрешения как по команде выключился свет, довольно серьезно тряхануло, на поверхности что-то загрохотало, а с потолка на головы людям посыпалась штукатурка. Поднялся невообразимый шум. Зазвенел пронзительный звонок, включилось красное аварийное освещение.
Сидя в оцепенении на празднике шума и хаоса, наверное, именно в этот момент Изотов и понял, что привычный мир, который он знал и любил, рассыпался, как карточный домик, и возврата в прошлое уже не будет никогда.
Тишина. Оглушающая тишина. Где-то впереди помещение тускло освещается красной лампой аварийки. Вокруг молча сидели люди. Максим осмотрелся. Вроде больших разрушений не видно. Рядом разместился за столом лейтенант, тупо уставившись на трубку телефона, которую он продолжал держать в руке. Мысли скакали, как породистые лошади на ипподроме.
Сколько прошло времени? Что произошло? Где семья?
