с серой погасло, а сами они превратились в пепел и растаяли прямо у них на глазах.
– А ты что? Глупая девчонка! Как тебя вообще занесло сюда? И кто внушил тебе, что заключать сде-е-е-лку с Лилит – хорошая идея? – последние две буквы он растянул, за два мощных прыжка приближаясь к Миранде.
– «Лилит»? Что это за богиня? – Миранда отползала от фавна к кустам, однако в её монотонном голосе не было ни тревоги, ни удивления.
– Глупая девчонка! – повторил он громче и недовольнее. – Вот я – бог, а это – королева демонов! И она обманула тебя…
– Первая жена Адама? Из Библии? – Миранда вдруг вспомнила отрывки из книги, которую раньше никогда бы не восприняла всерьёз. – О, боги, наверное, я совершила ужасную ошибку…
– «Наверное»! Ты ещё и сомневаешься в этом? – когда он подался вперёд, девочка почувствовала исходящее от него приятное тепло.
– Я не знаю, – она положила руку на грудь. – Я просто предположила, что сделала глупость…
– Раскаиваться будешь перед своей семьёй. А сейчас беги отсюда, живо! И чтобы я больше тебя никогда здесь не видел, сме-е-е-ртная. И чтобы никто из богов тебя больше не видел! – фавн наклонился к ней так близко, что она могла разглядеть каждую морщинку у уголков его глаз и каждый узенький листочек, прилипший к его шерсти. – Это не ваша земля. Не ваша, богохульники! – своим криком фавн всегда вызывал панический ужас у людей, но на Миранду это не подействовало.
– Нет, я никуда не пойду, – настояла она и резво поднялась с земли, продолжая выдерживать с ним зрительный контакт. – Во-первых, я отдала душу. Значит, я теперь не человек… Только если частично. И я имею полное право находиться в этом лесу. Даже если он предназначен только для богов. Наверное…
Девочка ещё не ощутила в полной мере, как это – жить без души и эмоций, но ей уже понравилось то, как она была смела и независима. Говорить и дышать стало проще, будто ничего больше не мешало ей: ни внутренний голос, ни совесть, ни чувство вины или стыда.
– И ещё вы не имеете право называть меня так. Я не богохульница. Я с самого детства поклоняюсь всем вашим божествам и до сих пор остаюсь им верна. Мне некуда идти, и теперь я считаю этот лес своим.
– Раз уж ты стала приписывать себя к божествам, то пусть они и решат, где тебе ме-е-е-сто. На каждого преступника свой судия.
Он схватил её за руку и повёл за собой, уходя всё дальше в окутанную ночной синевой рощу. Девочка то и дело зажмуривала глаза от летящих в лицо веток, листьев и ягод, и каждый раз, когда она вновь открывала их, перед ней представала совершенно иная картина. «Фавны, если за ними поспеть, приведут тебя к подножию Олимпа», – как-то сказала Миранде её бабушка. И была права.
Оливковая роща сменилась дикими виноградниками, поля с цветами, чьи красочные лепестки фавн и девочка обильно поднимали в воздух, перетекли во фруктовые сады, а те в свою очередь – в мощные сосновые леса на севере, что стояли у самых гор и таяли в тумане облаков и снега.
– Сейчас
