Б-жественным. Они ездят на поклон к врагам: в Иран, в Газу, в «арабскую автономию», к ХАМАС – членам террористической организации.
Немцы по природе характера привыкли к дисциплине, порядку. В условиях войны лагеря военнопленных проводили сортировку, делили пленных по национальным группам.
Украинцев не просто отделяли от всех – позволяли им вернуться по домам на оккупированных территориях.
Отца направили к караимам. Те проявили к нему естественный излишний интерес: расспрашивают о месте жительства, профессии, семье, привычках, верованиях и прочих важных моментах личного характера. Отец мой в 1918–1919 годах учился в йешиве в Одессе. Это авторитетное духовное заведение, к институту приравнено. Человеком он был достаточно подкованным в еврейской религии, традиции. У караимов – нечто другое. Бежал он в общий лагерь: спасся, иначе караимы выдали бы его нацистам.
Отец оказался на самом западе Германии. В числе других военнопленных-невольников он трудился на сельскохозяйственных работах. В плену находился полтора года. В марте 1945-го освободили их военные части союзников – американцев.
Отец из Германии репатриировался в СССР одним из первых. Прибыли в Новоград-Волынский 21 июня. Баня, медосмотр; выдали документы на возвращение домой. Но 23 июня – первый допрос, конфискация «военного имущества» – подарков семье… 1 июля под конвоем 139 человек, в том числе и отца, отправили в Сталиногорск (Новомосковск нынешний Тверской области). Освободили после года проверок и работы.
О себе
В 1952 году окончил среднюю школу. В том же году поступил в Брянский лесохозяйственный институт. Трудился лесничим в Карелии, инженером лесхоза в Киевской области, в Укрземпроекте, осушал лесные болота. Работал мастером по электрификации в Киевской области.
По образованию я имел достаточно редкую для горожанина специальность инженера лесного хозяйства. Еще нужно знать особенности Украины: устроиться на работу без знакомства-протекции здесь невозможно. В любой период времени система там продажная. Дополнительно следует учесть неприкрытый антисемитизм в обеих формах – государственной и бытовой. Мне пришлось устраиваться на работу, не связанную с моей основной специальностью. Довольно часто, в периоды продолжительные являлся безработным. Но я не бездельничал. В читальном зале Научной библиотеки АН УССР занимался самообразованием, накапливал материал для своих художественных произведений.
Я рассказывал: мой дядя был еврейским писателем. Не знаю точно, творил он на иврите или на идиш? Умер он от тифа в 1918 или 1919 году. Мама моя, память о ней сохранится благословенной, являлась творческой натурой. Верно, чуточку перенял по наследству. В упорном труде развился.
В Киеве я писал много, упорно. Готовые рукописи отсылал в издательства – не публиковали. Тогда я отправил посылками свои рукописи в машинописи двумя партиями – в 1976 и 1978 годах – сразу Союзу писателей СССР и ВААП. Ответа не получил.
