русский ещё раз надкусил булочку, но уже с другого конца, видимо разыскивая в ней варенье.
– Вы читали отрывок дневника? – я кивнул. – Ничего странного?
– Странного хоть отбавляй, но я бы назвал это бредом! – Михаил, перестав жевать, как-то странно
глянул на меня, в его взгляде одновременно сквозила враждебность и недоумение; сунув руку во внутренний карман пиджака, он выудил из него несколько фотографий, немного повертев в руках, передал их мне. Краем глаза я успел заметить, что под пиджаком у него находиться люгер, спрятанный в наплечной кобуре.
На одной из фотографий был изображён голый мужчина, он стоял, держа руки по швам напротив
какого-то аппарата напоминающего капсулу с множеством проводов и трубок ответвляющихся от неё. Далее шла фотография того же мужчины, но уже лежащего на полу с прострелянной головой; на фотографии отчётливо было видно, как из развороченного пулей затылка растекается огромная лужа крови. Я непонимающе глянул на Михаила, но тот лишь поднял палец, призывая смотреть дальше. Дальше шла фотография, где мужчина с наспех намотанной повязкой лежит в капсуле; пара толстых трубок скрываются в его раскрытом рте, ещё несколько подведены к сердцу и животу; подложив фотографию под низ, я глянул на последнюю. Глаза мои должно быть поползли вверх, ибо Михаил довольно громко хмыкнул. На фотографии был всё тот же мужчина, повязка была снята, открывая ужасное ранение, но ни смотря на это мужчина стоял и улыбался; этого не могло попросту быть, но тем не менее он был снова жив!
22:12 спец. Авиабаза Британских ВВС 27 июля 1944.
Около десяти или чуть более того заявился полковник. К тому времени я, впечатлённый фотографиями Михаила, сумел таки осилить все находящиеся в конверте документы. Более половины из них касались предстоящей операции. Я был неприятно удивлён тем, что нам придётся работать даже не вдвоём, а втроём. Третьим был доктор Л. Джексон, он должен был присоединиться к нам в Нормандии, близ местечка под названием Сен-Ло, куда нас доставит самолёт Королевских ВВС.
Я дочитывал последние листы, когда дверь без стука отворилась, пропуская грузную фигуру полковника. На нём была военная форма защитного цвета, но без знаков отличия.
– Вы ужинали Пол? – крайне удивлённый столь нейтральным вопросом, я
машинально кивнул. – Ну, тогда процесс мышления у вас должен работать отменно!
Улыбнувшись своей шутке, он притворил за собой дверь: подойдя к тумбочке,
уселся на неё, закурил сигарету и молча уставился на меня, показывая, что готов меня слушать.
– Фотографии Михаила, они настоящие? – полковник, выпустив клуб дыма, кивнул.
– Он сделал их лично.
Я аж привстал с кровати, до самого последнего момента я надеялся услышать, что это мол
дезинформация, утка – дабы навести возможного врага на ложную цель. Но сейчас, видя озабоченное лицо полковника, я понял, что, то, что лежало в конверте, и показал мне Михаил, было чистейшей воды правдой.
