я нашла то, что требовалось – пальчиковую батарейку. Дотянуться до часов не стоило и пытаться. Роста я была, прямо скажем, небольшого. Ниже среднего. Поэтому сразу взяла стул и подставила к двери. Затем забралась на него и только потянулась вверх, как дверь ординаторской открылась (ладно, что хоть наружу, а не внутрь!). От неожиданности я пошатнулась и упала прямо на руки совершенно незнакомому мужчине. Он был широк в плечах, от его куртки пахло табаком и парфюмом.
Когда же подняла глаза, мне от души улыбнулись самой лучезарнейшей из всех возможных улыбок. И тут бы воодушевиться, взволноваться и обрадоваться, как любой нормальной свободной девушке. Да только чувства я испытала совершенно не те. Мной овладели неловкость и раздражение.
– Поставьте меня, – глухо проговорила я.
Когда оказалась на полу, обнаружила: незнакомец настолько высок, что я дышу ему куда-то в район солнечного сплетения. И, чтобы избежать неудобства и не запрокидывать голову при разговоре, отступила на шаг назад.
– Вы кто?
– Я ваш новый доктор, – пояснил мужчина. – Вячеслав Ростовцев. Можно Слава. Знал бы, что у вас такие красивые девушки с неба падают, ещё раньше к вам в отделение перешёл бы.
Мои щёки залила краска. Я, честно сказать, к комплиментам не привыкла. Ну, так вышло, что не говорили мне их. В отделении была, что называется, «своим парнем». Прекрасным специалистом,
хорошим другом и товарищем. Но на этом всё.
Мама воспитывала меня одна. Вымотанная тяжёлыми дежурствами на «Скорой», она приходила домой почти без сил. Её едва хватало на то, чтобы сварить нехитрый ужин и перекинуться со мной парой фраз. Я не обижалась, нет. Понимала, как ей тяжело. Одно время мне очень хотелось ярких лент, как в косах у моих одноклассниц, кружевного шитья на юбках и платьях. Только, глядя на маму, очень скоро я поняла, что это не главное. Я обрезала волосы и с каким-то болезненным удовольствием принялась за учёбу. Выучиться и работать, работать, работать – вот что стало моей целью. Состояться как специалист, профессионал своего дела. Чтобы за чужой спиной не прятаться, а самой себя обеспечить и за себя постоять.
Отношений с мужчинами не было. Хотя в мои двадцать восемь уже «пора». Так почему-то считается в обществе. Я никогда не понимала, почему. И была очень счастлива, что никто из моего близкого окружения не напоминает о «тикающих часиках»
и тому подобном. А мнение остальных меня не интересовало. У меня были отношения с моей работой: и подругой, и женой, и любовницей. Я никогда не чувствовала, что со мной что-то не так. Очень уютно и спокойно жила в своём мирке, ограниченном стенами больницы, ну и стенами собственной квартиры иногда. Только вот побочным эффектом всего этого являлось то, что как женщину меня никто не воспринимал. В том числе и я сама.
Слава был, скорее всего, постарше. Но не настолько, чтобы называть его по имени-отчеству.
