и не вякай. А будешь ерепениться, отстрелю палец на ноге. Их у тебя много. Или не веришь?
Массивный ствол «Винтореза» чуть качнулся, и Сивый, не прекословя, взялся за лопату. Теперь уже не было в голове ни мыслей, ни надежд. Только крупными каплями по всему телу обильно выступал тяжелый предсмертный пот. Секунды казались калеными шариками, скатывающимися в вечность, и непривычно вдруг заныло в груди сердце. Раньше знать не знал, где оно там находится, а теперь вот почувствовал…
Движением робота Сивый утирал лицо рукавом, сипло дыша, продолжал забрасывать землей своего бывшего хозяина.
– Вот так. Вижу умеешь работать, когда захочешь. Теперь подровняй маленько – и хватит.
Лопата еще постукивала по земле, когда очередная пуля, пробив лоб Сивого, в крошево разнесла затылок. Выронив лопату, бандит рухнул на колени, медлительно запрокинулся набок.
– Как там в считалочке про негров? А, Станок? – удерживая винтовку одной рукой, Лумарь сорвал травинку, задумчиво сунул в рот. – Смотрел фильм «Десять негритят»?
Голова Станка обморочно затряслась. От краешка губ протянулась ниточка слюны, но он ничего не чувствовал.
– Не смотрел, значит. Жаль. Короче, один куда-то там упал, и их осталось двое. Это, значит, в считалочке так говорилось… – Лумарь хмыкнул, но Станок пребывал все в том же ступоре, возможно, не слыша его слов вовсе.
– Да не трясись так. Ты ведь меня в гараже не пытал, по балде не бил, верно? К тому же у нас общее теперь дело. Камушки надо добывать, прикидываешь?
– Значит, ты их не брал? – Станок ощутил, как жизнь вновь к нему возвращается. На глазах выступили слезы умиления, дрожь прошла по всему телу. Пожелай этого Лумарь, и он запросто опустился бы перед ним на колени, с готовностью перецеловал бы замызганную обувку киллера.
– Еще один пень гороховый! Я вам сразу об этом талдычил. Будь у меня камушки, разве надумал бы я в город возвращаться? И уж тем более, не стал бы их пихать в карманы жмурика. Камушки у ментов, и добыть их будет непросто.
– А как же быть с ними? – Станок кивнул на лежащие вокруг тела. – Их же будут искать.
– Это пожалуйста! Если есть лишнее время, пусть ищут. Никто ведь не знает про нас с тобой верно? – Лумарь подмигнул Станку, и тот неестественно хихикнул. – Нет, корешок! Мы этот город еще в бараний рог свернем. И хрена, у нас кто пикнет! – Лумарь выплюнул изжеванную травинку. – Обшарь-ка их. Вон у того со шрамом вроде «тэтэшник» за поясом маячил. Зачем пропадать стволу? Заодно деньжат поищи.
Со скучающей миной Лумарь наблюдал, как, ползая на коленях, рыхлый Станок усердно обшаривает мертвых. На пухлом лице отражалась деловитость и готовность услужить. Никаких угрызений совести и никакой брезгливости. Так, впрочем, и должно быть. Потому что страшно. Лумарь по себе знал, что страх – великая сила. Может быть, главная движущая сила в этом поганом мире. Кто умеет повелевать такой
