день с утра не задался! Я посмотрела на него исподлобья.
– Прости, – шумно выдохнул он и, подойдя ближе, наклонил голову. – Карина, не обижайся. День, сама знаешь, какой был, ночью ни минуты покоя… просто устал. У тебя вон тоже… глаза опухшие. Плакала? О парне своем думала?
– О парне?! – До меня не сразу дошло, что не сказала ему о разрыве с Владом. И тут, словно взрыв в голове: Влад! Мама! Сестра! – их больше нет, они погибли.
– Эй, эй, – закричал Руслан, хватая меня за плечи: – Дыши! Карина, слышишь, дыши!
Но меня уже накрыла истерика. В горле застрял ком, не позволяя воздуху покинуть легкие. Тело затряслось крупной дрожью. Ноги куда-то провалились. Перед глазами поплыл зеленый туман…
Наверное, я билась и кричала жутко, потому как, когда очнулась, окружающие смотрели на меня с ужасом. От резкого запаха больно щипало нос. Его источник обнаружился в руке Тамары. Она еще раз сунула мне под нос ватку с нашатырем. Видимо, для закрепления эффекта.
– Пришла в себя?
Ее ледяной тон окончательно вернул меня в реальность. Я попыталась высвободиться из рук Руслана, но он не отпустил.
– Давай-ка отведу тебя в комнату.
– А как же совещание? – пролепетала я.
– Не горит, – довольно жестко отрезал он.
Если бы я не видела, как Ма́рин смотрел на Тамару, то сейчас легко бы поверила в его искренние чувства ко мне. По крайней мере, заботился он именно так! Довел до комнаты, уложил на кровать. Долго сидел рядом, наглаживая мне спину и болтая о всякой ерунде. И ушел, только когда уснула. В смысле, когда проснулась, его уже не было.
Витраж ярко горел всевозможными красками. Значит, солнце шло на закат. Дверь тихонько приоткрылась.
– Проснулась? – заговорила голосом Руслана образовавшаяся щель.
– Да. Проходи. – Я села.
– Ты как? – Он распахнул дверь, но в комнату не вошел.
– Трудно сказать. Полежу еще, наверное. Можно?
– Зачем спрашиваешь? – Бросив быстрый взгляд в коридор, он все же перешагнул через порог. – Отдыхай, сколько захочешь. Только не грусти, хорошо.
– Не буду, – вздохнула я.
– Ну и славно. – Он подмигнул мне и вышел.
Послышались его удаляющиеся шаги. К ним присоединились еще одни. Захотелось немедленно вскочить с кровати и выглянуть из комнаты. Если бы дверь открывалась внутрь, наверное, так бы и сделала. Хотя, к чему эти шпионские игры, понятно ведь с кем он приходил!
Окончательно проснувшись, я ещё немного полежала, погрустила о маме и сестре. В этот раз без истерик и лишних переживаний. Сделать-то все равно ничего нельзя. Просто подумала, как жаль, что поссорилась с сестрой буквально накануне, пожалела, что мало говорила маме, как сильно ее люблю. А когда витраж потихоньку угас, сигнализируя о наступлении ночи, а в коридоре стихли звуки и повылезали
