тепле и уюте. Там, где определенно твоя крепость. Всегда. Город Совета стал для меня новым домом. Маленький островок безопасности в беспокойном океане всевозможных миров.
Откинувшись чуть назад, опираясь на руки, я думал о том, что еще не скоро забуду то, что произошло исключительно в моей голове. Мне казалось, что в носу все еще застряла смесь неприятных подземельных запахов, а во рту стоит металлический привкус моей же крови.
Сзади послышался скрип двери и хлопки мягких крыльев. Это был Пабло:
– Отошел, Амиго?
– Частично, – на минуту воцарилось неловкое молчание, – Нет твердой уверенности, что теперь я действительно проснулся.
– Это пройдет, даже не сомневайся. Мы даем некоторое время после пробуждения, чтобы испытуемый мог прийти в себя. Хотя некоторые предпочитают сразу же увидеть знакомое лицо, услышать любимый голос. С первого раза так и не узнаешь. Какие ощущения были при пробуждении? Хотелось кого-то видеть?
– Нет, не совсем. Хотелось… ощутить себя тут. Не знаю, как объяснить. Понять, что я настоящий, а не надуманный. Сложно сказал?
– Ну, нет, что ты, – он действительно понял меня.
Пабло стоял на полу, переминаясь с лапы на лапу, расправляя перья. Ему явно нравилось греться у камина, хотя я бы не сказал, что в городе было холодно. Птах замолчал, очищая клювом перышки, давая мне еще какое-то время, чтобы восстановиться. Время, которое действительно было необходимо.
Симулятор был очередной точкой, определенным рубежом между начинающим путешественником и осознанным воином. Никто не знал, что видел испытуемый. Важна была только его реакция на происходящее в процессе симуляции и после пробуждения. Сценарий в голове у всех был разным, судя по тому, что рассказывал мне Кобальт. Кто-то ломался, не проходя проверку. Таким обычно стирали память и возвращали их обратно в свой мир. Другие оставались на службе у Совета, но город уже не покидали. Это были продавцы, техники, строители, управленцы. Те, кто достойно проходил испытание, продолжали мотаться по мирам и устранять катастрофы мировых и межмировых масштабов.
– Нужно вернуться к Никосу, я полагаю? – не отрывая взгляд от камина, заключил я.
– Да, нужно. Но мы будем тут столько, сколько ты посчитаешь нужным.
– Лучше покончить с этим как можно скорее, – я встал с мягкого ковра, поправил мятую рубаху и направился к выходу.
Харфанг последовал за мной, хлопая белоснежными крыльями.
Какое-то противное, почти тошнотное чувство преследовало меня всю дорогу до Никоса. Не было ни тревожности, ни страха, ни омерзения. Просто всепоглощающая тошнота. Больше моральная, чем физическая.
Проходя по городу, я отметил для себя, что в нем мне гораздо спокойнее. И вполне ясно почему – тут вам никаких вторжений,
