Но продать все это у него уже не было времени. Не осталось и минутки попрощаться с соседями, клиентами, просто знакомыми. Они собрали с собой только небольшие чемоданы с вещами и пустились в путь.
На улице царил хаос – люди сновали по улицам туда-сюда, говорили о перевороте, нервничали, плакали. Город погрузился в тоску и уныние. Идя по тусклым улицам под промозглым дождем, Грэгор и его спутники не обронили ни слова, но прадед всю дорогу до метро думал и переживал. Подходя к турникету на спуске в метро, он остановил своих друзей, отвел в сторону и заговорил:
– Нет, я так не могу. Это же правонарушение! Если сейчас я пройду через этот турникет по этой карте, то нарушу закон! А если нас поймают, что тогда? Нас могут посадить, расстрелять, сослать в колонию! Друзья, что мы делаем?
– Успокойся, Грэг, – заговорил в полголоса Дионор, – Мы не можем здесь оставаться. Если переворот зайдет слишком далеко, то он перерастет в революцию! И тогда от нас ничего не останется, понимаешь? Я иду. Мне еще хочется пожить, увидеть свою семью. А тебе разве нет?
– Я тоже иду, – отозвался Антоний.
Прадед замешкался. Он очень любил свою жену и детей, но мысль о том, что он может умереть и никогда их не увидеть, убивала его изнутри. И он начал взвешивать все «за» и «против». Либо сейчас он проскочит все посты и вернется к ним, либо их поймают и убьют. А если же он останется, то сможет вернуться к семье, когда вся эта возня в стране закончится. Если, конечно, его друзья не окажутся правы, и его не убьют в процессе революционных военных действий.
Подумав еще разок, сделав глубокий вдох, он выбросил телефон и карту в ближайшую урну:
– Идите без меня.
На лицах своих товарищей, он видел искреннее разочарование, боль и переживание. Но у них не было права заставлять его пойти с ними. Антоний и Дионор прошли через турникет по картам и уже через секунду растворились в толпе прохожих. Прадед лишь вздохнул и вернулся в свою маленькую квартирку. Он позвонил жене, узнал, как они поживают. Рассказал о ситуации в стране, о том, что еще неизвестно, когда он вернется, но про умысел с товарищами умолчал. Прабабушка плакала, а он успокаивал ее, обещая вернуться. После долгого разговора, он все же положил трубку, взял карту и телефон, а затем направился в магазин, за продуктами. Выхода больше нет, только жить дальше, пока все не закончится. «Продержаться до лучших времен», как писал он сам.
В магазине он встретил соседку с детьми. Она не особо переживала о том, что происходит в государстве. Соседка его была коренным жителем, у нее-то выбора не было совсем, да и не жила она никогда в других странах, не с чем сравнить. И тогда прадед подумал, что не все так плохо. Живут же люди, не зная, что где-то может быть лучше.
– Так эта история и кончилась для нас. Позже прабабушка узнала, что его друзья
