крутой или кому-то такой показаться мне почему-то не интересно.
Для убедительности и чтобы она успокоилась, я изображаю недоумение, будто не понимаю, о чем речь, и она думает, что еще рано говорить об этом, я еще слишком мала и подруги у меня вполне приличные. Что, впрочем, правда. Про подруг. Ну и раз надо чем-то заниматься, – тогда буду ходить на теннис.
Верка говорит, что мне надо укреплять «Я-концепцию». Для… сейчас вспомню… для «устойчивости собственного мировоззрения». Короче, это чтобы другие не сбивали с толку, насколько я поняла. Только вот, как ее укреплять, эту концепцию?
6
У кого были проблемы с эмоциями, тот знает, насколько трудно справляться, когда тебе страшно. Неважно, чего ты боишься. Вот боишься – и все. Иногда на всякий случай. И так стараешься не показывать этого. Так стараешься.
В общем, много встреч за день с Селиверстовым начали меня пугать. Я не хотела, чтобы он ко мне приближался и особенно, чтобы он заговорил своим нагловатым и развязным тоном. Кому понравится, когда его обзывают?
Пока он крутится рядом, до меня доносятся обрывки фраз, он насмехается над другими, пробегающими мимо него. Мне кажется, что он больше ничего не умеет. Еще и говорит так, нарочито громко, чтобы все слышали.
Верка считает, что он добивается, чтобы я обернулась в его сторону. И что тогда? Это такой тест – он что-то поймет по этому повороту, прочитает во взгляде? Мне надо что-то выразить? А если он неправильно поймет, я же не знаю, что нужно выражать, поэтому стараюсь усиленно не смотреть на него. Вроде как не замечаю.
И еще одна проблема для меня – слишком много внимания. А у меня с этим трудности.
Чуть ли не с первого класса мы работаем над мыслями и эмоциями. Так маме посоветовал психолог, после того, как выяснилось, что мне трудно адаптироваться к школе, и я не могла отвечать урок, когда меня спрашивали. Тогда мы отрабатывали глубокий вдох, выдох и расслабление, чтобы не бояться сделать ошибку.
– Если засмеются, – говорила она, – пусть смеются. Все забывается, если не обращать на это слишком пристальное внимание. Главное, не смущаться.
Все, что я запомнила, если облажался – улыбнись и сделай вид, что тебе все равно. Скоро всем тоже станет все равно.
Я краснею и напрягаюсь, когда отвечаю, но уже быстро успокаиваюсь. В общем, мне трудно только начать, потом легче. Я стараюсь не смотреть на класс. Только на учителя, чтобы даже, если кто-то улыбнется, не принять на свой счет. Может, вспомнилось что-то веселое, а я подумаю, что из-за меня. В общем, никого не должно волновать, как я отвечаю. С таким настроем я и выступаю.
Совсем другое, если ты боишься злости сверстников. Тут нужно проявить решительность и отпор. И опять же – спокойствие. Тихо говоришь: «Отвали», если что-то не слишком серьезное. А вот если обстановка не очень, то лучше внушительно и без грубости – «Руки убери»,
