поднял его. Затем, опершись на руку Степана, сделал шаг в сторону перекрёстка:
– Пойдёмте. Кажется, вы меня крепко выручили.
Стёпа окинул прощальным взглядом поле сражения и, поддерживая помятого великана под руку, зашагал прочь. Один раз ему всё же пришлось обернуться. Пацан, рывшийся в портфеле, рывками, как повредивший лапу волчонок, уползал в темноту переулка и жалобно выл:
– Бабло, бабло хиляет…
Они шли по пустынной Ордынке. Спасённого мужчину то и дело рвало. Каждый раз, вытирая платком лицо, он виновато поглядывал в сторону Степана и говорил:
– Простите, не знаю, что со мной.
– А я знаю! – улыбался в ответ его спаситель, пытаясь расштопать неловкость момента. – Вы поскользнулись, упали, к вам подбежали пионеры, хотели втроём поднять дядю. Тут явился я и, как всегда, всё испортил!
– Я не могу идти. – Мужчина присел на выступ фундамента и вытянул вперёд правую ногу. – Кажется, они мне повредили коленку.
– Спокойно, концентрируем внимание! – Степан взмахнул руками, превратив ладони в источники положительной энергии. – Абра-вибра-таксомоторра!..
Действительно, буквально через пару секунд со стороны метро «Третьяковская» вынырнула машина с зелёным огоньком.
– Что я говорил! – Степан приветливо махнул рукой кому-то в небе. – Едем ко мне, вас надо привести в порядок.
Расположив спутника полулёжа на заднем сиденье, он подсел к водителю. В это время метрах в ста от машины из переулка вывалилась на пустынную «тропу войны» толпа пацанов. За головами первых Степан увидел одного из трёх битых стручков. Сверкнули металлические прутья.
– Мобильные ребята, – присвистнул он и, обернувшись к водителю, с ленцой в голосе добавил: – Шеф, видите вон ту группу подростковой молодёжи? Да-да, именно ту, с фрагментами металлической ограды? Лично мне они напоминают ваганьковский бюст Япончика, расколотый и розданный братве на сувениры.
– Мне тоже! – хохотнул таксист.
– Однако нам пора. – Степан заметил, что толпа развернулась к машине. – Большая Татарская, двадцать. Гони!
Такси взвизгнуло протекторами и, набирая скорость, угрожающе двинулось навстречу ораве молокососов, запрудивших Ордынку. Не ожидая атаки, те шарахнулись в стороны, и «абра-вибра-таксомоторр» беспрепятственно промчался сквозь стрельчатый кордон металлических прутьев в сторону Серпуховки.
– Наш человек! – Степан одобрительно хлопнул таксиста по плечу. – Жизнь продолжается, господа присяжные заседатели!
2. Греко-славянская Пандора
В начале повести автор уже упомянул, что ночное приключение Степана пришлось аккурат на печально знаменитые годы перестройки, ознаменовавшие начало многолетнего периода деградации и распада величайшей межнациональной корпорации – Союза Советских Социалистических Республик.
Пройдут
