за рабами.
– Мне нужна женщина, – сообщил он. – Дешевая.
– Здесь есть товар на любой вкус, господин, – засуетился надсмотрщик. – Для какой надобности? Согреть постель, или быть служанкой?
– Если честно, то мне не нужна баба, которая служила подстилкой оркам, – презрительно сплюнул Ромс. – Они все были рабами орков. Гнилой товар.
– Да что вы такое говорите, господин. Рабы орков самые лучшие рабы. Работящие, послушные, слова против не скажут.
– Они все грязные выродки, – не согласился Ромс. – Привыкли жить в дерьме и жрать дерьмо. Их в доме держать зазорно. В хлеву только со свиньями, – он небрежно крутанул в пальцах золотую монету и спрятал ее.
Подошли два орка. Ромс сделал вид, что их не знает. Те обошли загон и остановившись, стали обсуждать товар.
– Гнилой товар, – проворчал Орк с обломанным клыком. Видишь, сын, метки муйага. А муйага никогда не имели хороших рабов, только шваль одна. Лодыри и неумехи. Ни сбрую починить, ни лорхов пасти. Все они козопасы. Он презрительно сплюнул и оба ушли прочь.
Ромс сделал вид, что тоже собрался уходить. Но расстроенный надсмотрщик ухватил его за руку.
– Стойте господин! Я отдам вам бабу и девку в придачу. Всего за две золотые короны.
Ромс хмыкнул.
– Ты надо мной смеешься? За гнилой товар два золотых? Давай бабу и двух мужиков за один золотой.
– Да это же грабеж! – воздел руки надсмотрщик. – Мы за каждого раба отдали по полтора золотых.
Ромс хмыкнул.
– Могли бы и десять отдать. Мне-то какое дело. Не хочешь, тогда я пошел.
– Постойте! Только из большого к вам уважения, и то что вы первый покупатель. Я отдам женщину и девочку за полтора золотых.
– Да зачем мне девка? Что я с ней делать буду?
– Вы только посмотрите какая она красивая и не порченная. Ее надо только отмыть и все. Она будет согревать вам постель, а ее мать хорошо готовит. Еще знает знахарство.
Ромс остановился почесал щеку.
– Ладно, давай и того мальца тоже за золотой.
– О боги, это разорение нам, господин. Давайте сойдемся на золотом за девку и ее мать.
Ромс сплюнул.
– Ладно, боги с тобой, жулик. Давай девку и ее мать.
– Я мигом. Не пожалеете, – засуетился надсмотрщик. – Эй бездельники, – крикнул он двум толстым мужикам с дубинами на поясе. – Тащите вон ту, что поет и девку.
Когда женщин привели к Ромсу. Тот сморщился:
– Ну и вонь от них. Точно козопасы.
– Снимите с девки одежду, – приказал надсмотрщик.
– Не надо, – отмахнулся Ромс.
Он отдал золотой и получил грамоту, в которую вписали имена двух женщин. Он взял в руки прикрепленные к шеям женщин веревки и потащил к трактиру. Женщины шли понурившись и безропотно.
Ромс
