увязывает, в свой Гандвик собралась, -усмехался Скир, – я и посох ей сделал ладный.
***
Пройти до терема волхва было двадцать шагов ступить, так что скоро Ранн уже несильно стучал в дверь обиталища ведуньи.
– Кто здесь? – раздался звонкий голос Ильды.
– Ранн это, волхв, – назвался мужчина, – со Скиром пришли, старейшиной.
– Заходите, – ответила девочка, отпирая дверь, скрипевшую на ивовых петлях, – мама наверху, в горнице.
Поднялись они наверх, ступая по поскрипывающим ступеням лестницы. И верно, ведунья собирала корзины, стоящие на полу, и рядом на лавке стояли два тюка, и лари с откинутыми крышками, куда хозяйка укладывала добро.
– Привет тебе, хозяйка – поздоровался первым Скир, – мы тут с гостинцем тебе пришли, – продолжил он, ставя ларец на стол, и выкладывая подарки, – это нефрит, это вот, соболя тебе, – говорил он, потряхивая с десяток шкурок, раздувая красивый подшерсток,– тулупы овечьи тебе и дочери. И вот, самое главное, – сказал он, снимая рогожку с резного посоха, – тебе это, Свет Мика, и просим быть у нас в Оуме ведуньей. Оставайся здесь, к чему тебе в Гандвик возвращаться? Ни зимы, там ни лета. А здесь- и яблони растут, тепло летом, горное масло не разливается, очень у нас хорошо, – нахваливал родные места старейшина, – дом тебе поставили, ладный, с оконцами.
– Велика честь, Свет Ранн, и тебе Свет Скир благодарна, за доброту да за ласку. Коли зовёте, то и останусь, да дайте вперёд слово твёрдое что не погоните прочь по навету злому, да что никто Ильде плохого не пожелает. А если нет, то уйду в Гандвик, Близнецы в том свидетели. В Лукоморье колдунов жалуют.
Переглянулись Ранн со Скиром, пошептались недолго, да и ударили посохами в пол горницы, так, то лавки дрогнули:
– Быть по сему, – громко говорил волхв, – и о Ильде не дам весть на Алатырь, что б не отнимали у тебя дочь.
– Согласен я с Ранном, – утвердил Скир, – будет всё по уговоренному. Пойдём, покажем тебе ваш новый дом.
Запряг Ним, послушник волхва, оленей в волокуши, уложил всё добро ведуньи, а сыновья Скира повели корову в дом Мики. Следом пошла и ведунья с дочерью, а за ними бежал и их пёс. Дом стоял недалеко от Оума, в негустом лесу, пройти надо было где-то с две тысячи шагов. И вправду, дом красивый да ладный, рядом стоял малый терем, да три сарая, обнесенный высоким плетнем, с воротиной да крепкой калиткой. Мика с Ильдой обошли дом, и оконца, затянутые бычьим пузырём, двери войлоком изнутри обиты для тепла. В подклети и ледник был, да и припасы в ларях.
– Видишь, мама, как хорошо, – говорила девочка, обходя дом.
– Так то оно так.. – соглашалась ведунья, всё ожидая какого-то подвоха.
Вернулись в Оум, к его валам, поблагодарить Скира. Возле крепости, на завалинке у старого дома, сидела пожилая женщина, нянчившая куклу. Кукла была в войлочной куртке, расшитом платьице, да платочке, и как положено обычаем, без лица, а только вязаное полотно вместо него.
– Кто
