ангина! – профессор и сам разволновался. – Госпитализация необходима. Полежать, отдохнуть, знаете ли, поскучать.
Сталин снова усмехнулся.
– Нет, на это я пойти не могу. Здесь поскучаю.
Волынское, где располагалась Ближняя дача, действительно было местом тихим. Но Сталин лукавил – скучать было некогда. Каждый рабочий день нынешнего, 1941 года был до отказа заполнен работой. Выходные, впрочем, тоже. Темп был взвинчен уже сверх всякой меры: Сталин чувствовал – он всегда чувствовал – и потому загонял себя. Во второй половине июня Сталин серьёзно простыл, температура больного подскакивала почти до сорока, и Бориса Сергеевича просили не отлучаться из Москвы. Вот и этот вечер субботы, похоже, пропал.
Профессор ещё некоторое время пытался скандалить, по старой «ушной» привычке щёлкал пальцами – но что он мог поделать. Он вышел из залы, плотно затворив за собой двери, попрощался с Мозжухиным и уже на выходе из приёмной столкнулся с двумя весьма озабоченными военными авиаторами в чинах. Все штатные атрибуты неизбежности и неотложности были на месте: кожаные портфели, блестящие сапоги и суровое выражение мужественных лиц. Рядом с военными маялся какой-то штатский с умным насмешливым взглядом. Неодобрительно покачав головой, добрый доктор направился к выходу. Люди Власика уже подогнали машину.
Сталин отхлебнул чаю с лимоном, огладил усы и снова вчитался в бумаги. Читать было трудно – кидало в жар, голова пухла и вроде бы даже потрескивала, но надо было читать, надо было думать, надо было принимать решения. Из представленных фотографий невозможно было понять ничего, да и торопливая пояснительная записка оставляла больше вопросов, чем ответов.
– Почему вы, а не кто-то из астрономов? – остро спросил Сталин.
Михаил Клавдиевич Тихонравов, уже тогда знаменитый конструктор, автор проекта «Ракеты 09» – первой в СССР взлетевшей ракеты на жидком топливе, сидел за столом напротив Сталина. Военные расположились по бокам от ракетчика – сольную партию сегодня играл он.
– Да я, собственно, здесь случайно оказался. У нас постановление о серийном производстве ожидает подписания, ракета М-13 и боевая машина, вы знаете.
– Всё будет подписано, – ещё бы Сталин не знал про «Катюшу», – получит Флёров свою батарею. Продолжайте.
– И меня вот товарищи в Наркомате нашли и попросили сделать экспертное заключение. – Товарищ слева коротко кивнул, товарищ справа приосанился. – Мы всё посмотрели, запросили снимки в Кучинской обсерватории. Это они первые зафиксировали… объект. Пулково тоже устойчиво наблюдает, и в Томске подтверждают.
Тихонравов вздохнул и продолжил:
– Объект искусственного происхождения, сомнений нет. Форма регулярная, и мы наблюдаем самостоятельное свечение.
– Это может быть сверхвысотный аэростат?
Учёный замялся, но честно признал:
– Мы не знаем, что это за объект. Но, как вы
