пройти путями синтеза живой плоти с неживым металлом, – чёрным чугуном. Древний маг наградил их механическими телами големов, снабдил великолепным оружием времён Эпохи Тёмных Метаний и нарёк Нержавеющими. У него было своеобразное чувство юмора. Громадные, тяжеловесные, грозные, с непроницаемыми чёрными куполами, скрывавшими остатки человеческих лиц, они бросились внутрь башни на помощь господину и завязли в неустойчивой реальности.
Вёл гвардейцев, несомненно, Авангор, – самый первый и самый громадный. В правой руке он сжимал молот на длинной рукояти; левая рука являлась шестиствольной чарометающей пушкой; из горбатой спины тянулась дымившая труба, а на лице застыло выражение гнева и решимости.
Члены отряда то и дело подрагивали, их очертания смазывались, фигуры непроизвольно смещались, а наблюдатель слышал, как тяжёлые шаги сотрясали стены под приказы Авангора. Коснувшись предводителя, он укрепил того в реальности и гигант отмер.
– Дражайший господин…
– Как мухи в патоке. Я не намерен сопровождать вас назад или нести вперёд, но хочу уверить, что сделаю всё возможное.
– Благодарю вас, дра…
Отпустив глупца, он продолжил путь сквозь искажённое пространство, больше не отвлекаясь на мелочи. Ушей дражайшего господина достигал громкий и мучительный крик, который раздваивался, перевивался, переходил в вой и вновь раздваивался. Страдание и призыв о помощи. Когда же он добрался до разрушенной части шпиля, застал там хозяина в весьма плачевном, пугающем состоянии.
Гед Геднгейд лишился телесной оболочки и пребывал теперь в форме духа посреди разрушенной залы, где реальность сосредоточенно сходила с ума, пытаясь перемолоть саму себя. Препятствовала ей только могучая древняя воля волшебника. Сам же он ещё существовал лишь благодаря мерцавшей сфере, испускавшей в Астрал звуки агонии. Артефакт получил страшный удар, по нем пробежала трещина и сие грозило Геднгейду окончательной гибелью. Но он боролся. Они боролись.
Дражайший господин воспринимал их в виде белёсого свечения, ещё не утратившего сходства с материальной формой. Очертания духа были то человеческими, то переходили в нечто иное, с массивным лбом и могучими рогами, росшими из висков. Вместе эти две сущности, кричавшие на разные голоса, переливались и путались, то раздваиваясь, то вновь сходясь. Они поддерживали сферу, а она поддерживала их в постоянно повторявшемся мучительном круговороте.
– Как же так? – вздохнул носитель зелёного плаща.
Он приблизился к Геднгейду и обхватил сферу огромными ладонями. Трещины стали неспешно умаляться и по мере того как они исчезали с поверхности артефакта, ткань реальности приходила в норму. Дух архимага тоже обретал целостность, он прекратил быть зыбким. Наконец, исправленная сфера засветилась ровно и воспарила, поднимая бестелесную сущность за собой. Реальность успокоилась.
– Дражайший, – донеслось из-за грани мира живых, – мой долг неоплатен.
– Как
