что это и был Адольф Гитлер, менеджер по продаже сотовых телефонов стал требовать у дам топор. Но те пояснили ему, что это очень уважаемый царём господин и награждённый самыми разными отечественными орденами и медалями и ряда зарубежных государств за свою активную… деятельность.
Пришлось им абсолютно голыми возвращаться назад, в гостиничную комнату Небывалова, который начал усиленно требовать у них, чтобы они вернули трусы, в которых его шарахнули по голове и в каких он утонул, а потом отправился на тот свет, то есть к ним, на вечное поселение.
После таких претензий с его стороны симпатичные и обаятельные дамы стали показывать неприличные жесты, давая понять, что он им до фонаря. Федя, конечно же, поначалу не собирался их бить потому, что поднять руку на женщину – не очень-то хорошо, хотя некоторых из них следовало бы, вообще, не рожать. Потом, всё же, решил их немного погонять по комнате и пару раз достать их если не ногой, то рукой.
Но у него ничего не получилось, поэтому продолжение беседы приняло относительно мирный характер. Он, конечно, принёс дамам свои извинения за то, что повёл себя в загробном мире несколько не адекватно, но ведь и его можно понять.
Переглянувшись, симпатичные девушки, согласились ответить на ряд вопросов, которые уважаемый Фёдор Ефимович намеревался им задать. Он начал с самых последних событий, именно, с большой бурой лягушки, которая появилась перед ним из влагалища агронома и велосипедистки Яны Захаровны.
Оно, это коварное земноводное животное, ставшее внезапно невидимой, вероятно обитает, если не в утробе Гундрюжиной, то в её «вместилище», рядом с густыми волосяными зарослями.
– Лично я с ней не знакома, Федя, – опровергла Гундрюжина предположение Небывалова, – и никто у меня там не живёт.
По выражению лица Небывалова очень легко было понять, что он из того, что происходит, ничего не понимает, но усиленно пытается это сделать.
– Собери свой головой мозг в кучку, Фёдор Ефимович, – предложила ему Лариса. – Ведь ясно, что через замечательное влагалище нашей Яночки проходит портал, ведущий во множество самых разных миров и обителей самых разных измерений, состояний и категорий. Неужели тебе, дятлу, не понятны даже такие элементарные вещи?
– Допустим, с трудом, но я это понимаю, – солгал менеджер по продажам сотовых телефонов. – Тогда категорически требую, чтобы если не лягушка, то лично Яна Захаровна отдала мне письмо, посланное лично мне из тридцатого века.
На сей раз голозадые подруги, не сговариваясь, впали в дружный и почти истерический смех. Они попадали на пол, на спины, задрали ноги вверх и начали ими дрыгать, то есть интенсивно шевелить.
Наблюдая за этим безудержным весельем, Федя чисто отвлечённо подумал, что если «монька» у Ларисы Аркадьевны глубже, чем у её подруги, то у Яны Захаровны её половой орган гораздо шире. Получается, что и загробный мир тоже многообразен.
Наконец-то, через пару минут подруги успокоились, и Яна спросила у Небывалова:
– Ты,
