алтаря по амвону спустился батюшка, призывая главных участников таинства. Младенец был бережно передан в руки подошедшей Дарье Филипповне. Ближе к алтарю выдвинулся и Александр Иванович, которому будущая крестница отдала рубашку. Ребёнка поднесли ближе, и тогда протоиерей принялся читать оглашение, трижды крестообразно обдув лицо малыша. Пришло время переходить к обряду отречения от дьявола.
Видя волнение супруги, Василий Иванович склонился к ней:
– Саши справятся, дорогая.
– Может надо было позже? – подняла на него глаза женщина.
– Первородный грех, – последовал короткий тихий ответ.
Крёстные родители сначала синхронно подтвердили за крестника факт его отречения от Сатаны, а затем поочерёдно по памяти озвучили двенадцать столпов христианской веры, в которые посвящали своего духовного сына. Голоса эхом отражались от округлых стен и терялись где-то под куполом:
– Мы верим в Бога, Творца всего живого и неживого, Неба и Земли…
Всё это время Ольга левой рукой мяла подол правого рукава пальто, радуясь и одновременно переживая. Её и саму крестили очень рано, но не будучи слишком набожной девушкой, достаточно рано испытав счастье материнства, всё равно спокойна не была – вода наверняка холодная.
– Все мёртвые воскреснут во время Второго Пришествия Христа на Землю, и каждому из них будет отведено Богом заслуженное место на Небе – рай или ад, вечные мучения или бесконечная радость и жизнь со Христом.
Что-то звонко упало в дальнем углу, обратив на себя внимание стоящих в последнем ряду.
– Истинно, да будет так! Аминь!
Маленького Сашу трижды окунули в заранее освещённую купель, быстро насухо обтёрли, и Александр Иванович аккуратно облачил его в рубашку и надел нательный крестик.
Тринадцатилетние мальчишки – воспитанники младшей роты Морского кадетского корпуса – ожидали начальство в небольшом светлом зале жёлтых стен. Корпус, переведённый Павлом Первым из Кронштадта в Санкт-Петербург, располагался на Николаевской набережной Васильевского острова. Старейшее профессиональное учебное заведение империи готовило для службы флотских офицеров – мичманов, которые вот уже много поколений дорастали до самых высоких чинов Российского Императорского флота.
Первым в помещение вошёл старший лейтенант, и мальчики покорно встали. Безупречная осанка, гордость и блеск будущих побед, которых так не хотели их матери, вероятно привели бы в восторг неискушённого наблюдателя. После исполнения всех иерархических традиций лёгким движением руки офицер пригласил из коридора неизвестного. Мальчики радостно насторожились. Через порог перешагнул молодой смуглый парень, лет на пять их постарше и внешне на три порядка серьёзнее. Хорошо поставленный шаг и идеальная выправка выдавали в нём человека значительной воли.
– Знакомьтесь,
