не проходит. Только я подумала, какой этот парень милый, он спросил, нет ли у меня надувного бассейна. Я поняла, что он снова взялся за свои подлые расспросы, и ответила:
– Знаете, вы не в том возрасте, чтобы плавать в надувном бассейне.
– Вы правы, – сказал он, и тут двери лифта закрылись, отгородив меня от него и его дурацких идей.
Погода стояла отличная, солнечная. Петера я одела в как-то раз забытые у меня запасные одежки Мосика – он едва в них влез, но через минуту половина из них стала совсем свободной: Петер пожелал не удавливаться тесными тряпками. Я отправилась в парк, по пути обдумывая, надежно ли спрятала сверток с деньгами и не стоит ли вернуться и перепрятать его. Я положила его в кастрюлю, а кастрюлю поставила в шкаф. Лазят ли воры по кастрюлям? Наверное, только если забыли пообедать перед работой. Что ж, надеюсь, мне попадется сытый вор.
Я заглянула под кружевную занавесь – Петер спал. Видимо, заснул, когда мы заехали на ровную парковую аллею. Звонок, который он углядел на проехавшем ранее мимо нас велосипеде, лежал на подушке, вывалившись из маленького кулачка.
Мне всегда очень нравился наш Проспект-Парк. Зеленые газоны, озеро со множеством водоплавающих птиц, Лодочный дом и красивые старые мосты.
Я подошла к пустующей скамье, села, а коляску пристроила с торца. Там я просидела с час, пока Петер не проснулся и не стало понемногу темнеть, и отправилась домой.
Уже выходя из лифта, я почувствовала, что что-то не так. Площадку нашего этажа украшают несколько растений в горшках – питомцы миссис Трюфельс из квартиры напротив, – и сейчас одно из них валялось на боку, земля из горшка высыпалась.
Я подкатила коляску к своей двери и увидела, что дверь приоткрыта. Боже, ко мне воры забрались?! И как раз тогда, когда впервые в жизни в моей квартире действительно есть чем поживиться! Не могли они пойти на грабеж вчера?
Но что же делать, что делать?
– Тс-с, – сказала я Петеру и заглянула в щель одним глазом.
В обозреваемой узкой полоске никого видно не было. И звуков никаких из квартиры не раздавалось. Наверное, они уже ушли.
Прожужжал лифт, хлопнула дверь где-то внизу.
А может, это я, когда уходила, забыла запереть дверь? Да нет же, точно помню, я еще ключ уронила, когда закрывала.
Пока я раздумывала, что лучше: вырвать из кадки карликовую пальму и с ней ворваться, как с дубиной, в свою квартиру или ограничиться криком на весь подъезд: «Воры! Воры!» – так вот, в этот момент раздались шаги на лестнице: кто-то поднимался снизу.
Я тихонько, утягивая коляску за собой, отступила от двери и выглянула в пролет. Это был Томас. Увидев меня, он остановился посреди пролета и, кажется, на несколько секунд растерялся. Потом быстро сказал:
– А я к вам. Я подумал…
Опять он за свое. Я прошипела:
– Нет, садовый опрыскиватель в моем доме не установлен!
– А почему вы шепчете? – спросил он и поднялся на площадку. – В вашей квартире дверь открыта.
– Знаю! – прошептала я. – Она такой была, когда я вернулась
