выслушала его и улыбнулась: она снова победила. Тем не менее, хоть улыбка и играла на ее губах, в сердце закралась легкая грусть, которой Эллен не могла не почувствовать. Горькие, хотя и вежливые слова ее брата словно закрыли некую стальную дверцу в душе, разделив их навеки. За этой дверцей остались нежные воспоминания о детстве и невинных заблуждениях юности. Впереди Эллен ждали богатство, благополучие, роскошь, но ни крупицы любви – разве что любви к будущим детям, если ей суждено было их родить, избежав преждевременной смерти и других обстоятельств. Следует заметить, что от своего будущего мужа, так бесхитростно и страстно восхищавшегося ею, она не ждала любви даже в этот час, час ее помолвки – а если бы и ждала, то эта любовь не принесла бы ей удовлетворения. Эллен знала: покончив с любовью и прочими иллюзиями, она выбирает то, что для нее лучше и выгодней – в полном соответствии со своей жизненной философией…
Глава VIII
Две беседы
Вернувшись домой, Эллен сразу прошла в комнату матери, а Эдуард – в библиотеку, где ему сообщили, что сэр Реджинальд скоро придет. Леди Грейвз приняла известие о помолвке дочери равнодушно – со дня смерти ее сына, казалось, ничто больше не трогало ее сердца. Сэр Реджинальд повел себя более экспансивно. Когда Эдуард сообщил ему о помолвке, он схватил его за руку и горячо пожал – не то, чтобы он испытывал к молодому человеку особую привязанность, ибо тон и манеры мистера Милуорда не совпадали со старомодными представлениями сэра Реджинальда о том, как должен вести себя джентльмен, но зато он знал о богатстве жениха и радовался перспективе союза, способного укрепить шаткое положение их семьи.
Эдуард Милуорд немного побаивался сэра Реджинальда, чья величественная и немного высокомерная вежливость угнетала его, и это помогло старому лорду сохранить все свое достоинство. Более того, он даже намекнул, что Эллен может унаследовать доход, равный примерно десяти тысячам в год, а потом, решив ковать железо, пока горячо, с ловкостью перевел разговор на аренду поселений.
Эдуард упомянул довольно удовлетворительную сумму, но сэр Реджинальд, погруженный в радостные мысли, так долго мычал и тянул с ответом, что перепуганный будущий зять немедленно добавил к этой сумме условие, по которому в случае его смерти арендная плата за принадлежавшую ему недвижимость переходила к Эллен.
– Да-да, мой дорогой! – закивал сэр Реджинальд. – Это очень правильно… и очень щедро, я полагаю. Но, увы, я не деловой человек – будь я им, дела сейчас обстояли совсем иначе – у меня очень плохо с цифрами, поэтому, если вы не возражаете, может быть, нам записать все, что вы сейчас предложили? Я бы обдумал это на досуге, посоветовался с адвокатами… И не будете ли вы столь любезны найти Эллен? Я хотел бы поздравить ее.
– Так я пойду, поищу ее? – встрепенулся Милуорд, питавший инстинктивное отвращение к перу и чернилам. – А записать мы можем позже.
– Нет-нет! – встревожился старый лорд. – Эти денежные вопросы так
