style="font-size:15px;"> Размахнула руки, зажмурила глаза, крутилась быстрей, быстрей. Платье, расшитое по подолу, по вороту, по груди васильками, пошло синими кругами, волосы, не заплетенные в косу, плыли золотым колесом. Девушка поймала рукой ветку, открыла глаза. Посмотрела на березу.
– Не я тебя выбрала, судьба. Ты уж покатай меня, согнись до земли, дозволь заплести ветки твои с травой. Земная силушка будет тебе службу служить.
Приноровилась, полезла на березу и скоро была на вершине. Спела еще одну песенку:
Вы дуги мои, вы зеленые!
На вас красочки всё багровые.
Я сорву цветок и совью венок,
«Скажи, венок, за кого пойду:
Ти за старого, ти за малого?
Ти за малого, ай за ровного?»
И ответила себе басом:
«Быть тебе, девица, за старым мужем!»
И взвилась по-своему, девичьим голосом:
«Я же тебя, веночек, в руках сотру.
Под ногой стопчу, не померяю».
Ио! Ио! Березынька!
Сама вниз – сарафан вверх. Березка станом изогнулась, принесла летунью, на землю поставила, окунула ветки в траву.
– То, что надобно! – обрадовалась девушка и, налегая тельцем на березку, принялась свивать ветви с травой, припевая:
Вы луги мои, вы зеленые!
На вас красочки всё багровые,
Я сорву цветок и совью венок.
«Скажи, венок, за кого пойду:
Ти за старого, ти за малого?
Ти за малого, ай за ровного?»
«Быть тебе, девица, за ровным мужем»,
«Я ж тебя, веночек, померяю,
Я ж тебя, веночек, на голове сношу».
Завив березку, принесла под нее суму. Развернула скатерть, пирог – на середину, яички желтые вокруг пирога, солнышком.
Перекрестилась, села. Румяная, синеглазая и уж такая милая, что у князя в горле пересохло. Он было отступил в лес, а ветка-предатель так стрельнула под ногой, что в починке небось услышали. Князь обмер, а проворная девушка и на ноги успела вскочить, и подбежать.
– Подглядывал?! – не сердито спросила, с тоской, будто что потеряла. Личико у нее зарделось, вспомнила, как с вершинок слетывала.
– Помилуй меня, красная девица! Нечаянно на тебя набрел. Услышал шум, думал, может, кому помочь надо. Отступить тоже было боязно. Не хотелось песни твои спугнуть.
Не поднимая глаз, девушка сказала:
– Чего ж теперь?.. Пошли каравай есть, коли тебя Бог привел. А коли нечистый, так ты тем куском подавишься.
– Больно ты строга! – нахмурился князь, подходя к скатерти.
– Коли правду сказал, чего тебе бояться? А неправду, так лучше не ешь.
– Отломи кусочек.
– Сначала песню надо спеть.
И она запела, прикладывая ладони ко все еще пылающим щечкам:
Ржица-матушка колосилася,
Во ржи свинушка поросилася,
Семьдесят поросят, да все свиночки,
Все свиночки, да все пестренькие,
Хвостики у них востренькие.
А святой Илья по
