за милостыней какой-то старый солдат, пешком возвращавшийся из Франции в родной приход. Я как раз снимала с молока сливки, когда он попросил у нашей молочницы дать ему поесть и обмолвился, что он не простой солдат, что ему довелось видеть настоящие чудеса и ту девушку, которую теперь называют Орлеанской Девственницей.
– Пусть он войдет, – велела я и моментально сползла с высокой табуретки.
– Он же грязный, – возразила молочница. – Дальше крыльца ни за что его не пущу.
Шаркая ногами, солдат поднялся на крыльцо, скинул с плеч ранец и тоскливо проскулил:
– Если вы, маленькая госпожа, дадите немного молока и еще, может, краюшку хлеба несчастному солдату, воевавшему за своего правителя и свою страну…
– Что ты там говорил об Орлеанской Девственнице? – прервала я. – И о чудесах?
Служанка у меня за спиной, что-то сердито бормоча себе под нос, отрезала краюху ржаного хлеба, налила в грубую глиняную кружку молока и подала солдату. Тот с жадностью схватил еду, одним глотком опустошил кружку и снова жалобно посмотрел на молочницу.
– Рассказывай! – потребовала я.
Молочница утвердительно кивнула, давая ему понять, что он в первую очередь обязан повиноваться именно мне. Тогда солдат повернулся ко мне, поклонился и поведал вот что:
– Я служил у герцога Бедфорда[3] во Франции, когда до нас донеслись слухи о какой-то девушке, которая верхом на коне возглавляет французское войско. Одни считали ее ведьмой, другие были уверены, что она в сговоре с самим дьяволом. Но та французская шлюха, которую я…
Служанка щелкнула пальцами, и солдат, поперхнувшись непристойностью, тут же осекся и начал снова:
– Но та молодая особа, с которой я водил знакомство, – она была француженкой – сообщила мне, что эта девушка из Домреми по имени Жанна вроде бы давно слышит голоса ангелов и утверждает, что вскоре на голове дофина водрузится корона Франции и что ее заботами он займет трон, принадлежащий ему по праву. Речь шла о самой обыкновенной деревенской девушке. Однако моя знакомая была убеждена, что ангелы обратились к ней с призывом спасти свою страну от нас, англичан.
– Этой Жанне действительно являлись ангелы? – в страшном возбуждении воскликнула я.
Он льстиво мне улыбнулся.
– Да, маленькая госпожа. Еще когда она была совсем девочкой, не старше тебя.
– Но как же она заставила людей прислушаться к себе, заставила понять, что она особенная?
– О, так ведь она скакала верхом на большом белом коне и носила мужскую одежду и даже доспехи! И у нее было собственное знамя с лилиями и ангелами, а потом, когда она все-таки добилась своего и попала во дворец, то сразу узнала французского дофина среди целой толпы придворных.
– Она носила доспехи? – в изумлении отозвалась я.
Мне
Герцог Бедфорд, регент Франции и дядя Генриха VI, был организатором его спешной коронации в качестве французского монарха в парижском соборе Нотр-Дам в декабре 1431 г., когда единственный раз в истории Англия и Франция объединились под началом единого правителя; уже в январе 1432 г. Генрих был вынужден покинуть Францию и более никогда туда не возвращался.
