до этого времени китайскому императору Уди неизвестных. На основании отчетов Чжана император принял решение о присвоении этих земель, отвоеванных у кочевников, и создании на их территории новых китайских провинций – Дуньхуан, Увэй и других.
Уди очень увлекся этим проектом, как оказалось впоследствии очень важном для становления и укрепления Китая. Но Чжан, или обидевшись на равнодушие императора, не проявившего особого интереса к его рассказам, или по каким-то другим причинам, утаил часть важной информации от своего повелителя…
А ведь в результате этого сложного, подчас опасного для жизни похода Чжану удалось обнаружить старинное поселение, брошенное и почти полностью засыпанное песком. Так как на территории Срединной Азии испокон веков велись войны между разными племенами, то и дело оседавших в этих красивых и плодородных местах, то наличие крохотных поселений, существовавших от одного нашествия до другого, никого не удивляло. Как правило, они оказывались полностью разграбленными, уничтоженными, но Чжану удалось-таки раскопать что-то совершенно необыкновенное, уникальное, что он даже утаил от императора. Эти сведения он тщательно оберегал и хранил в тайне, но в конце жизни всю имеющуюся информацию разместил и зашифровал в некоем «терракотовом списке». Впоследствии, в девятнадцатом – начале двадцатого века множество экспедиций из Европы и Америки наведывались в пески Срединной Азии, и каждая возвращалась с весомым багажом находок, но вот «списка Чжана» никому обнаружить не удавалось. Немытевский почему-то был уверен, что заветный список дожидается его…
Мнения о том, что именно зашифровано в этом документе, существуют самые разные. Немытевский считал, что список – это некая опись предметов, обнаруженных Чжаном на месте таинственного поселения, и схему или карту, по которой это место можно отыскать. Скорее всего, изъять необычные предметы Чжану не удалось, видимо, потому, что они находились под защитой кого-то (или чего-то), иначе он бы привез найденное с собой. Но то, что эти предметы были очень ценными, сомнений не вызывало.
Что стало с талантливым путешественником, составившим «терракотовый список», неизвестно, но во многих письменных источниках, которые попадали Немытевскому в руки, нет-нет да и проскальзывало какое-нибудь упоминание об этом документе. Однако никто не знал, как выглядит список – ясно только, что он был терракотовым, что, скорее всего, означало, что выполнен он был из глины.
Ремизов попытался вспомнить все, что о списке рассказывал ему профессор. Дело в том, что самого Павла Петровича история возникновения списка и его злоключения оставляли равнодушным. Он даже удивлялся тому нескрываемому интересу, который Немытевский испытывал к этой почти мифической истории. Сказка, да и только! Однако, чтобы не разочаровывать пожилого человека, он делал вид, что увлечен историей «терракотового списка» не меньше самого рассказчика.
И вот, надо же, напомнил-таки список о себе! Только
