style="font-size:15px;"> Господин Тристан Клингзор оживляет свою живопись сентиментальной нежностью, привносящей столько очарования в его немного искусственную и старомодную поэзию. Но, что касается меня, мне гораздо больше нравится в нём поэт, а не художник.
Господин Патерн Берришон показывает дарования очень конкретные. Чувствуется в его картинах нечто вроде скрытой внутри доброты, которая делает их очень симпатичными.
У господина Жана Девиля есть ожесточённость и убеждённость. Его попытки иногда счастливые, и даже его несостоятельность никогда не вызывает презрения.
Уважение, которое оказывают господину Франсису Журдену, оправдывает себя благодаря проявляемым им качествам. Его планка совсем не так высока, как можно было бы ожидать от художника его возраста и его таланта, но невозможно оставаться безразличными перед его картинами Порты, Залив Сен-Тропе, Поля, Вечер.
Основательность является характеристикой таланта господина Дюфенруа, у которого есть множество последователей. Всё-таки этот художник удовлетворяет нас больше, чем он нас возмущает. Одним словом, негативный талант. Мы охотно пожелали бы господину Дюфенруа несколько раз ошибиться.
Господин Шарль Герен имеет блистательные качества живописца и задатки литератора. Из этого следуют изъяны, не лишённые приятности.
Господин Лапрад является в полной мере человеком своего времени; также и его искусство является преходящим, как всё, что не опирается ни на глубокое знание прошлого, ни на божественное предвидение будущего.
В целом, Салон независимых 1908 года столь же интересный, как и Салоны прошлых лет. Он содержит меньше новаторских работ, но тенденции лучше обозначены, утверждаются различия между художниками, направления лучше показывают цели, которые ставят перед собой молодые мыслители изобразительного искусства.
Этот Салон уже в прошлом. И, если действительно, как я думаю, несколько художников показали больше, чем только стремление к прекрасному, то тогда, наверное, небесполезно будет вспомнить здесь эту фразу Малларме, прекрасной благодаря содержащейся в ней надежде: «… Я не вижу исчезновения чего-либо, что было прекрасным в прошлом».
Три добродетели изобразительного искусства
Добродетели изобразительного искусства: чистота, единство и истинность попирают своими ногами покорённую природу.
Тщетно волнуются сезоны, толпы единодушно стремятся к одинаковой смерти, наука разделяет на части то, что существует в реальном мире, и снова эти части соединяет, миры навсегда удаляются от нашего восприятия, наши изменчивые образы повторяются и воскрешают свою бессознательность, и цвета, запахи, шумы изумляют нас, а затем исчезают из природы.
Это чудовище, называемое прекрасным, не вечно.
Мы знаем, что у нашего дыхания не было начала, и оно никогда не прекратится, но мы постигаем, прежде всего, творение
