никому не показалось странным, что невеста чрезвычайно бледна – в тесную церквушку набилось много народу, да ещё свечи, да ещё кадило с фимиамом. Кому угодно поплохеет, сам Эртан и то чувствовал себя на грани обморока, так что странное состояние невесты его не удивило.
То, что позднее за обедом новобрачная почти ничего не ела, тоже не вызвало каких-то вопросов – волнение юной жены было вполне уместно и объяснимо.
Вот то, что она не захотела танцевать, показалось странным многим. В конце концов, бал-то устраивали как раз для того, чтобы угодить ей! Бени вон полвечера пытала Алиссию, какие танцы нравятся принцессе, чтобы организовать всё наилучшим образом. И сама-то Алиссия отплясывала весьма лихо – вон как с одним знакомым нам усачом кружится! Да и мадам Леста не отставала, несмотря на возраст, она успешно кокетничала с марианскими кавалерами.
Как Эртан ни старался, выманить Рэми на танец ему не удалось. Пока, где-то через час после начала, она вдруг не подняла на него измученные глаза и не попросила показать ей какое-нибудь тихое место, где она могла бы немного отдохнуть.
Сказать, что Эртан встревожился, – значит сильно преуменьшить. Принцесса с самого своего приезда не баловала его просьбами, а уж так жалобно не выглядела никогда. Пошептавшись с Рассэлом, он аккуратно вывел Рэми в коридоры ратуши и завёл её в какую-то гостиную, где усадил в кресло, к пущей тревоге заметив, что она ещё и дрожит.
– Ты заболела? – встревожено спросил он. – Позвать лекаря?
– Н-нет, не надо, – запнувшись спрятала глаза Рэми, пытаясь взять себя в руки.
Эртан почувствовал себя озадаченным.
– Давай уйдём домой сейчас? – предложил он, подумав, что она устала и перенервничала, как и положено новобрачной.
Она посмотрела на него удивлённо:
– А как же… церемония? – и побледнела ещё больше.
Сути её терзаний Эртан не понял.
– Да рогр с ней, – беззаботно махнул он рукой. – Обойдутся!
В глазах Рэми читалось самое искреннее изумление:
– А что… так можно? – не веря своему счастью, переспросила она.
Глубина её удивления и сила надежды, вложенной в этот простой вопрос, показались Эртану совсем несоразмерными событию. Даже для двинутой на правилах принцессы отмена одного из пунктов регламента не должна была казаться таким уж странным явлением. В конце концов, она явно плохо себя чувствует. Разве в Ниии это не становится поводом сократить регламент мероприятия? Сочла же она возможным для себя не танцевать, например?
Так ничего и не поняв, Эртан переспросил:
– Почему нет?
– Но Лис сказала… – мучительно покраснела принцесса и отвела глаза.
«А, Лис!» – почти с облегчением подумал Эртан, получив, наконец, разгадку. Должно быть, сестрёнка подшутила как-то над его невестой, вот и всё.
– И что же сказал Лис? – с усмешкой переспросил он. –
