style="font-size:15px;"> Всё точно и понятно: император даёт пояснения в адрес какой-то очередной путаницы (к сожалению, послание Василия I не сохранилось), внесённой византийцами в связи с употреблением термина «хаган» (каган). Мешает только созвучие и одинаковое написание на латыни названия двух народов – болгар и булгар, но составителей этого документа понять можно – они не имели тесных контактов с названными народами и называли их одинаково «vulgarum».
Вполне возможно, что это «уточнение» Людовика является косвенным свидетельством того, что грекам то ли не простили пресловутый первый случай 839 года, то ли они ещё раз где-то употребили термин «хаган» ошибочно или умышленно неверно. Вероятность ошибки невелика, потому что каганатами назывались государственные образования ближайших соседей византийцев – волжских булгар, хазар, печенегов, аваров и прочих кочевников. Того, что во главе этих кочевников стояли «хак (г) аны», греки просто не могли не знать…
Итак, при дворе Людовика Благочестивого на термин «рось» обратили внимание только в связи с подозрением о происхождении прибывших с греческим посольством людей. Установив, что они всё же хорошо известные в Священной Римской империи sueonom и никакой хакан ими не правит, интерес к этому термину потеряли. Во всяком случае, известий о развитии дальнейших событий или о каких-то конкретных действиях по этому поводу у нас нет.
Но есть и ещё один вопрос, на который автор Бертинианской хроники не дал точного ответа. Нам неизвестно, на каком языке был употреблён термин, обозначивший национальную принадлежность этих «людей рось» в письме греческого императора, как неизвестно и то, на каком языке вообще было написано это сопроводительное письмо, то есть кто первым, византийский писарь или Пруденций, употребил этот термин, описав связанное с ними событие post factum.
Даже если допустить, что при обозначении «людей рось» греки не руководствовались свидетельством своих знаменитых предков (прежде всего Аристотеля), подчёркивавших красный цвет в описании северных народов, то для этого у них вполне могли быть и другие причины, более понятные и явные. Не исключено, что для употребления этого термина в отношении прибывших к Людовику Благочестивому с греческим посольством людей, у византийцев было и такое основание, как внешний вид сопровождавших их дипмиссию людей. Вполне возможно, что они, так же как и античные авторы, обратили внимание на необычно белую кожу скандинавов, не привыкшую к яркому южному солнцу. В Константинополе они могли просто обгореть и приобрести красный цвет. Это отличительное свойство кожи чужаков наверняка бросилось в глаза смуглым по природе жителям Средиземноморья, видавшим немало иностранцев, но преимущественно загорелых. Не исключено, что это также могло дать грекам повод для определения их словом «красные» (в смысле «обгоревшие на солнце»).
Предположение в полной мере подтверждается Лиутпрандом Кремонским, который не только сам употребляет термин «русиос»,
